— Можно ко мне, — предложил Коля. — В домик для охраны.
Умный мальчик. Я посмотрела на троицу.
— Вы как — согласны побеседовать в нормальных условиях?
— Чай с пирогом обещаю. Таня сегодня испекла, — заметил Коля.
— А какой пирог? — спросила я.
— С вишней.
— Константин Сергеевич, соглашайтесь, — взмолилась я. — Моя пневмония будет на вашей совести. А я вовсе не вампир. Меня убивать не надо.
— А откуда вы знаете, что мы собираемся их убить? — Это молодой.
— А что вы еще с ними хотите делать? — удивилась я. — Поцеловать? Препарировать? Написать диссертацию по клыкастым формам жизни? Хотя это ваши проблемы. Просто название вашего отдела говорит само за себя.
— Ладно. Пойдемте, — согласился Константин Сергеевич.
Чай был выше всяких похвал. Горячий и крепкий. Даже я на что не люблю чай — и то выпила полчашки. А пироги тетя Таня всегда пекла великолепно. Оценили все. Десятью минутами молчания и жевания. Потом от пирога остались только крошки на блюде — и все внимание опять обратилось на меня. Я уже отогрелась, но все равно накинула дубленку на ноги и свернулась клубком. Хороша дама с сопливым носом! Не-ет, перед Дюшкой, да и перед Мечиславом тоже я буду выше всяких похвал! Из принципа! А перед Даниэлем… Мне просто хочется быть красивой для него. Вот и все.
— Вы согрелись? — поинтересовался Костик.
— Спасибо, подполковник, — отозвалась я. — Скажите, а почему у вас такая странная эмблема?
— Нашей основой был орден Святой Инквизиции.
— А, собаки господа, — отозвалась я. — Я думала, их всех перебили.
— Так думают многие, но без нас нечисть давно бы завоевала землю и Сатана восторжествовал окончательную победу. И настал бы конец света.
У меня глаза на лоб полезли. Такая тирада — в наш двадцать первый век?! Это где-то что-то сдохло!
— Вы что — еще и в Бога верите? Ну, цирк!
Меня смерили сразу тремя неодобрительными взглядами. Ха! Вам ли, господа, со мной тягаться? Когда у нас в институте решили ввести богословие, я на первом же занятии сцепилась со священником, требуя объяснений по очень простому вопросу. Если ни один волос не упадет с нашей головы без божьего соизволения, то где Он был, когда детей сжигали заживо в фашистских лагерях? Ладно, взрослые, они виноваты, но дети-то при чем!? Они безгрешны в большинстве своем! А если это месть их родителям, то чем такой бог лучше последней сволочи? Почему-то на этот вопрос я внятного ответа не получила. Зато получила зачет автоматом и убедительную просьбу больше на лекции не ходить. Что я с удовольствием и исполнила.
— Вера — это ключ к магии, — наконец объяснил мне белобрысый.
Я передернула плечами.
— Вера — это ключ к глупости. А что до магии — это врожденные способности организма. Как цвет волос или форма ушей. И ни от какого бога они не зависят. Вера святого — это другое. Но что-то говорит мне, что вы — не святые!
Коля откровенно зевал. Ему давно было известно — дай мне шанс с утра плюнуть в религию — и я не остановлюсь до вечера. И на то были свои причины. Моя школьная подруга попала в секту. «Христова плоть». Так эти извращенцы называли себя. Ее подсадили на наркотики, сделали полубезумной, а ее родители были вынуждены продать почти все, чтобы выручить родного ребенка из тюрьмы — девчонку еще и круто подставили, повесив на нее фирму с долгами. Когда подругу привели в чувство, и она поняла что наделала, она покончила жизнь самоубийством. Дед помог ее родителям, но религию я до сих пор не переваривала. Хоть и пользовалась.
— Вы неправы, — заметил Костик. — Если сейчас мой друг попробует подействовать на вас магией, вы не сможете сопротивляться, потому что вы не верите. А я — верю.
— Глупости, — отозвалась я. — Если я и не смогу сопротивляться вашим балаганным фокусам, то только потому, что ничего не умею сама. А вас наверняка учили.
— Меня и, правда, учили. Но сейчас мы это обсуждать не будем. Вернемся к нашим вампирам.
— К вашим вампирам, — тут же поправила я. — С чего вы вообще взяли, что здесь можно найти вампиров? А они и, правда, существуют?
