— Ну, вот спорим на два щелчка, что ты не рискнешь поцеловать… Снегирева?
— Еще чего не хватало! — возмутилась я. — Снегирева!? Да я лучше с Дюшкой поцелуюсь! Он мне больше по возрасту подходит.
— Интересно как? Он же старше тебя лет на семьсот, если не больше.
— Ну вот, я всегда питала интерес к древностям!
Мы смеялись, подшучивали друг нал другом и старались ни о чем не думать. Оказалось, что Борис знает множество анекдотов, а Вадим не может держать язык на привязи. Впрочем, ко мне это тоже относилось. Мечислав смотрел на нас, как на расшалившихся детей и даже рассказал два исторических случая из своей жизни, а Даниэль, как обычно, вцепился в бумагу и карандаш. До рассвета оставалось всего несколько минут, когда Мечислав поднялся из кресла.
— Доброго дня, кудряшка. А мне пора спать. Я должен быть сильным этой ночью.
Борис и Вадим поднялись следом за ним. Даниэль остался сидеть. Мечислав посмотрел на него.
— Ты не собираешься спать?
— Я хотел бы поговорить с Юлей перед сном.
— Ты уверен, что так будет лучше?
Мечислав надавил голосом так, что Снегирев поморщился. Предполагалось, что подчиненные тихонько поднимут лапки и заползут в норки, слушаясь и повинуясь. Но ко мне это не относилось. Вот!
— Я уверена, что так будет лучше, — огрызнулась я.
— Как пожелаешь, кудряшка.
Мечислав отвесил мне грациозный поклон и скрылся за дверью. Даниэль встал из кресла и потянул меня за собой.
— Юля, нам надо поговорить.
— Отлично. Моя комната тебя устроит?
— Более чем.
По лестнице мы поднимались молча. В комнате Даниэль запер дверь, повернул в замке ключ и сердито уставился на меня. Я выдержала его взгляд, не моргнув и глазом.
— Юля, ты хоть понимаешь, что ты натворила!?
— Понимаю.
— Вряд ли. Если бы ты понимала, ты никогда не согласилась бы на условия Мечислава. Женщины для него — игрушки. И ты будешь одной из них.
— У меня есть небольшое преимущество. Я буду не женщиной, а фамилиаром. И потом, он мне вовсе не до такой степени нравится, чтобы соглашаться на все остальные Печати.
— Он умеет заставить женщин исполнять свою волю. Ты и сама не заметишь, как это произошло.
— Да, но это наше личное дело. Мое и его. Разве нет?
У Даниэля стал такой вид, словно я его ногой пнула. Как у бездомного щенка.
— Простите, госпожа. Я действительно лезу не в свое дело. Это ваше и его личное дело. Доброго дня.
Он вытащил из кармана ключ и повернулся к двери. И этого я вынести уже не смогла. Я бросилась ему на шею.
— Даниэль, прошу тебя, не уходи! Не надо!
Он не обернулся. Только спина напряглась.
— Даниэль, ты прекрасно знаешь, что он для меня ничего не значит! Мечислав хорош собой, умен, обаятелен, но это такие мелочи! Это всего лишь желание! Не любовь!
Даниэль коротко и зло рассмеялся. Словно хрупнуло под ногой стекло.
— Действительно, какие мелочи! Это же не любовь! Это так, погулять выйти!
— Прекрати! — сорвалась я. — Ты прекрасно понимаешь, что нас с ним ничего не объединяет, кроме желания! И это желание объединяет его и со всеми остальными женщинами мира, от десяти до семидесяти. Будь на моем месте моя бабушка, было бы тоже. И ничего у меня с этим зеленоглазым клыкозавром не было, кроме печати! И не будет! Секс — это далеко не все в моей жизни! Черт побери, мне с Мечиславом даже говорить не о чем! Он как секс-машина! Но для меня этого мало, всегда было мало! Должно быть, и что-то в душе!
Серые глаза были тоскливы и печальны.
— Между вами есть первая Печать.
