— Поплачь, малышка. И не надо себя винить. Ты ничего не знала тогда. Ты просто не могла предвидеть, вот и все. Никто не мог ни знать, ни предполагать того, с чем тебе придется столкнуться. Никто. И ты действовала так, как могла. Наилучшим образом. Если бы ты ошиблась хоть в одном решении, никого из нас уже не было бы в живых. Никого. Твой дедушка и твоя мать замечательные люди. И они замечательно тебя воспитали. Но они же оказали тебе плохую услугу. Тебе всего девятнадцать лет, а ты воспринимаешь все так, словно у тебя уже пара сотен за плечами. И ты обязана все понять, осознать, предвидеть… Но ты этого не можешь. И мучаешь себя из-за того, что никто предсказать не в силах. Юля, ты не бог и не герой. Ты пока лишь ребенок. Замечательная, умная, смелая и храбрая девушка, которой еще только предстоит стать великолепной женщиной. Но только предстоит. Не суди себя за то, за что тебя никто судить не посмеет. И когда ты расскажешь обо всем своим родным, я уверен, они скажут, что ты сделала не просто все возможное. Ты делаешь намного больше. И я счастлив, что я нашел тебя. Я тебя очень люблю, родная моя девочка…
Даниэль мягко провел ладонью по моим волосам. Потом наклонил голову и поцеловал меня в макушку. И на меня накатила такая волна благодарности…
Родной мой…
Он ведь тоже знает, что я действую хуже обезьяны с гранатой, но старается помочь, поддержать, хотя бы на словах… как же я люблю его…
Внутри меня вспыхнул уже знакомый огонек силы. И я потянулась им к Даниэлю, стараясь передать всю свою любовь и нежность.
Теплая волна хлынула от кончиков пальцев до кончиков волос. И навстречу мне рванулся прохладный ветер Даниэля. Но в нем не было Льда и жестокости, как у Мечислава. Мечислав был северным ветром, со всей его жестокостью и холодом. Даниэль — западным. Родным, легким и нежным. И я качалась на его волнах, щедро подпитывая любимого своей силой — и получая от него ответную силу и нежность. С Мечиславом было — противоборство. С Даниэлем — целостная система, в которой мы поддерживали и дополняли друг друга.
— Довольно!
Я отлетела в сторону и едва не упала. Мечислав и Даниэль, сцепившись, покатились по ковру. Я попыталась разнять драку, но только отлетела в сторону и едва не разбила себе голову об стену. Хорошо хоть ковер толстый…
— Прекратите немедленно, — заорала Надя. — Нам НЕЛЬЗЯ привлекать к себе внимание!!!
Это подействовало, хотя и не сразу. Мечислав как-то извернулся — и Даниэль оказался прижатым к ковру.
— Что вы наделали, кретины!? — прорычал вампир. — Как вы это смогли!? Мать…..
Дальше последовал такой мат-перемат, что я только глазами захлопала. Блин, почему никогда под рукой нет диктофона!? Особенно если он нужен!
Наконец Мечислав отвел душу и встал с Даниэля. Приподнял друга за шкирку, как терьер — крысу, встряхнул — и бросил в угол. Я попыталась пройти к Даниэлю, но не тут-то было. Мечислав просто швырнул меня в кресло — и навис надо мной всей массой.
— И что ты мне скажешь в свое оправдание, Юленька!?
— Это что ВЫ мне скажете!? — взвилась было я, но меня тут же прихлопнули обратно в кресло.
— Сидеть. Ты что — не поняла, что происходит!?
— Да не поняла она, — подала из угла голос Надюшка. — И вообще, с чего вы вдруг взбесились? Озверина переели?
Ответом ей был еще более навороченный мат. Наконец, Мечислав успокоился и сверкнул глазами на Даниэля.
— А тебе бы голову оторвать, предатель!
— Да в чем он вас предал!? — взвилась я. — Что за бред!?
— А чем вы только что занимались? — опять развернулся ко мне вампир. — Может, объяснишь мне это, кудряшка!?
Я похлопала ресницами. А правда — что!?
— Я всего лишь ответила на любовь Даниэля, — честно призналась я, решив, что сейчас не время для скромности. — это был ответ своей силой — на его, своими чувствами — на его. И — все.
— ВСЕ!? Дай мне руку!
Приказ прозвучал так решительно, что я и опомниться не успела, как сунула свою руку Мечиславу.
— А теперь расслабься.
