— А хоть бы и так! Что тебя удивляет!? Он же не знает, что Мечислав поставил на мне Печати!
— Ты ему солгала?
В голосе вампира звучало уважение. Я хотела, было сказать, что солгала, но тут же передумала. Если Даниэль мне поверит, то будет терзаться другим вопросом — не солгала ли ему я!? И не сможет активно работать. Это не дело.
— Я пригрозила ему вашим Советом. Он сказал, что Совет не будет меня слушать. А я в ответ сказала, что меня выслушают, как твоего фамилиара.
— Ему и в голову не пришло, что ты можешь выдержать Печати двух вампиров.
Я считала, что Андрэ просто не пришло в голову, что Мечислав позволил бы кому-то хоть кончиком пальца тронуть своего фамилиара (в метафизическом смысле). Тем более Даниэлю. Но говорить ему этого не стоило. Получилось бы так, словно Даниэль — осетрина второй свежести, вампир бы обиделся на меня, а ссориться нам ни к чему.
— А вы пока и не поставили на мне все восемь Печатей. Думаешь, я бы их выдержала? И не свихнулась? Верится с трудом!
— Не знаю, кудряшка.
— И никто не знает. И я не хочу экспериментировать на себе. У эмиссара Совета, что ли спросить?
— А если он тоже не знает?
— Да, задали вы мне задачку, — протянула я. И хоть бы раскаивались, зубастики хреновы! — Даниэль…
— Да, кудряшка?
— А ты не расскажешь мне подробнее о Печатях?
— А что именно тебя интересует, кудряшка?
— Много всего. Я уже поняла, что есть четыре Печати. Первая — Печать тела. А почему так?
— Потому что Печать тела ставить гораздо легче остальных. Для этого почти ничего не нужно. Только секс и кровь.
— У нас с Мечиславом секса не было.
— Но что-то наверняка было.
— Поцелуй. И немного крови.
— Этого иногда достаточно. Если вампир по-настоящему силен. А Вторая Печать? Как он тебе ее поставил?
— То же самое. Даниэль, а что я получаю от этих Печатей, и что получает Мечислав?
— Ты — человек. Если ударить тебя осиновым колом, тебе вреда не будет. Ну, какой-то конечно будет, но ты не умрешь от этого. А я могу умереть, если все пойдет не так, как надо. И Мечислав получает теперь определенную устойчивость к осине и к серебру.
— А к святой воде? Или крестам?
— Нет. К этому не даст устойчивости никакой фамилиар. Если плеснуть на того же Мечислава святой водой — он умрет, как и любой другой вампир. Ну… за редким исключением.
— А что получаю я?
— Ты становишься сильнее, быстрее, лучше видишь в темноте, легче заживляешь раны, кстати говоря, ты не изменишься внешне. Ни морщин, ни старости… Со временем эти свойства проявятся ярче.
— Понятно. Скажем, через два года я буду быстрее заживлять синяки, чем сейчас?
— Грубовато, но точно.
— А Печать разума?
— Это сложнее. Когда вампир ставит кому-то Вторую Печать, связь становится гораздо сильнее. Печать разума соединяет вас незримой нитью. Вы теперь можете получать друг от друга силу и знания. Это проявится не сразу, но рано или поздно вы станете гораздо ближе друг к другу. Я, например, видел, как фамилиар разговаривал со своим господином на расстоянии в несколько километров. Говорил и слушал. И вампир отвечал ему.
— А сны?
— Сны!?
— Ну да! Мечислав снится мне, как наяву, разговаривает со мной — и я отвечаю ему.
— Сны — это гораздо серьезнее. Понимаешь, Первая Печать — сама по себе, но для тела. Вторая — тоже сама по себе сила разума, а вместе они дают гораздо больше. Сны вы можете видеть далеко не сразу. По идее, для этого должно было пройти несколько лет.
