спрашивать другими методами.
Я резко рванула скотч с губ оборотня.
— Я!? — взвыл несчастный. — Да вы что — ….!!….!!!…..!!!
Я проигнорировала его высказывания о моей родне, моем происхождении и моих… сексуальных привычках. Я сегодня такая добрая!
— Вы — оборотень. Не стоит отрицать.
— Я и не буду, — чуть-чуть успокоился наш пленник. — Какой смысл лгать вампиру!?
— Никакого. Мое имя — Леоверенская Юлия Евгеньевна. Вы слышали обо мне?
— Да!
Теперь в голосе оборотня слышалась дикая ненависть. Я растерялась. Этому-то я чем успела насолить? Вроде бы даже увидеться не успели, а он уже так окрысился! Обычно я довожу людей до такого состояния дня за два, не меньше!
— Мы с вами не говорили раньше?
— Нет!
— Он не лжет, малыш.
Я удивленно смотрела на Даниэля.
— Но кто-то же дал нам его номер телефона!?
— Тебе. Не нам.
Я вздохнула. Нам, не нам, дам, не дам… Какая фиг разница! Есть у нас этот номер телефона — хорошо! Попали мы на оборотня — отлично! Будем использовать все возможности! Даже рядовой солдат противника может хоть что-то знать. Я, конечно, надеялась на добровольное сотрудничество, но тут мы хрен чего получим. Придется применять другие методы убеждения. К счастью, у вампира нет никаких предрассудков на этот счет. За триста лет все что угодно из головы выветрится. И гуманистом быть перестанешь. А что до меня — сейчас речь идет о моей жизни. Если я фамилиар одного зеленоглазого вампира, значит я могу и не пережить его смерти. И я еще буду с кем-то церемониться при таком раскладе?! Ага, счаз-з-з-з! Шнурки поглажу и реверанс отвешу!
— Посмотри за ним, — распорядилась я.
— А если он начнет перекидываться?
Этого я не предвидела, но нам ли бояться таких мелочей?
— А это теоретически возможно в светлое время суток?
— Это практически возможно в любое время суток.
Я сходила на кухню и взяла самый большой нож из имеющегося там набора. Даже не нож, а тесак. Широкий, с деревянной ручкой. Вернулась в гостиную и протянула его вампиру.
— Дернется — режь без сожаления.
— Как прикажешь, — отозвался Даниэль. И посмотрел на оборотня серыми недобрыми глазами.
— Я полагаю, что не стоит перекидываться и пытаться вырваться, — улыбнулась я пленнику. — И орать тоже не надо — рот заклею. Может и вместе с носом.
Оборотень сверкал на меня глазами, но ничего не пытался предпринять. Жить ему еще не надоело.
Я поднялась и пошла по квартире. Во-первых, покажи мне твой дом, и я скажу кто ты. А во-вторых, мне надо было подумать. Спокойно и в одиночестве. Оборотень жил один в трехкомнатной квартире, оборудовав в ней спальню, гостиную и тренажерный зал. Вкус у Петра Сергеевича, пусть Пети для краткости, был отличный. Красно-коричневые тона ковров и обивки кресел, оранжевый оттенок обоев… Немного мрачновато, но хозяину подходит. А вот и его фото на стене. И всюду он в гордом одиночестве. Ни жены, ни детей. В тренажерном зале я задержалась подольше. Большинство снарядов были мне абсолютно незнакомы. Но зал содержался в идеальном порядке. А огромное зеркало, вмурованное в стену, стоило бешеных денег. Наверняка. А чем таким у нас занимается хозяин? Я вернулась в гостиную и опять отодрала скотч. На этот раз оборотень не орал. Но глазами на меня сверкал так, что мне надо было самоиспепелиться. Ха! Наивное чукотское животное!
— Петр Сергеевич, а чем вы занимаетесь? Кто вы по жизни?
— У меня свое кафе, — процедил оборотень. — Что вам от меня надо?
Я присела рядом с ним и вытянула ноги.
