Я криво улыбнулась. Все тело болело, как пропущенное через мясорубку.
— Доверять? Я еще не сошла с ума! Скажи, а если закрыть гроб крышкой, а на нее положить крест?
— Никогда! — рявкнул Хасан.
— Не выберется, — ответил Даниэль. — Если обвязать ее чем-нибудь покрепче. Крест лишает вампира всех сил. Будет лежать, пока его не откроют! Главное — лишить его возможности этот крест спихнуть.
Я попыталась улыбнуться еще раз.
— Ну вот. Мы укладываем тебя в гроб, закрываем его крышкой и привязываем сверху крест. И ты лежишь там до вечера. Это даст мне гарантию, что ты ничего не натворишь. А вечером сюда придут твои товарищи, тебя освободят и пожалеют. И даже поцелуют. Тогда ты сможешь что-нибудь наворотить. Что пожелаешь.
Мое предложение Хасану не понравилось.
— Я этого не сделаю!
Подумайте, какая цаца! Я ему жизнь предлагаю, а он еще и нос воротит!
— А у тебя есть выбор? Или так — или я заставлю тебя сожрать этот крест! Кровью клянусь!
Несколько секунд вампир молчал. Я тоже молчала, исподтишка показывая Даниэлю кулак. Пусть молчит и не рыпается. Голову оторву кретину… любимому!
— Ладно. Пусть будет так.
Я выдохнула — и удивилась себе. Я что — все это время не дышала? Хотя в такой обстановке не только дышать разучишься.
— Обещаю не причинять тебе вреда.
— Ты не врешь.
— Я вообще не вру тем, кто может поймать меня на вранье, — скромно призналась я.
— Очень разумно. Убери крест.
— Ага, размечтался!
— Не понимаю?
— Ты прекрасно можешь пройти, куда тебе надо и при свете креста. А я не хочу случайно тебя убить. Мало ли какая глупость взбредет тебе в голову. Может быть ты — герой-камикадзе и решишь благородно пожертвовать жизнью ради дела любимого князя! На тебя мне плевать, но расплачиваться за это будет мой друг, а мне этого вовсе не хочется.
— Ты мне не доверяешь?
— Не доверяю.
Кажется, вампир разозлился.
— Да как ты смеешь, смертная!?
— Смею! Еще как смею. И не надо на меня повышать голос. Я этого не люблю. Идем?
— Куда? — не понял Даниэль.
— Вот туда. Налево. Там комната с гробами.
— А ты откуда знаешь? — удивился вампир.
Под ключицей болело все сильнее и сильнее. Но кровь, похоже, остановилась. Как хорошо, что я такая устойчивая! У меня были подруги, которые от вида крови в обморок падали. Я тоже в детстве жутко боялась крови. Визжала и убегала. А потом что-то произошло. Что-то странное. Мне приснился сон. Интересный такой. Я тогда была еще маленькая, лет пять, и ни о каких романтических приключениях и не думала. А тут вижу во сне себя — в каком-то потрепанном платьице — и высокого человека в черном рядом с собой. Он наклоняется ко мне, теплые руки ложатся мне на плечи — и я смотрю ему прямо в глаза. Я ничего не помню, кроме этих ореховых глаз. Таких же, как у меня. Ни лица, ни фигуры. Только тепло рук, сияние глаз и тихий нежный голос. «Почему ты боишься крови, девочка? Это же совсем не страшно! Не надо бояться, маленькая моя! Я хочу гордиться тобой, когда мы встретимся».
И все. Весь сон. Но я его запомнила. А на следующий день один из мальчишек, которые обожали дразнить нас, оцарапал палец и протянул мне руку: «Смотри! Кровь! Страшно!?» Днем раньше я бы заорала и побежала. А теперь засмеялась: «Ну и дурак же ты! Чего тут бояться!» Больше меня никогда не дразнили…
— Юля!
— А!? — я встрепенулась и огляделась вокруг.
— Что с тобой? — Даниэль стоял почти рядом со мной. Он прикрывал глаза рукой и старался не подходить ближе,
