ты пришел! Да, я буду счастлива! Но только.… Не приходи ко мне из чувства долга! Этого я уже не вынесу! Или пойдем со мной, потому что ты действительно хочешь меня, или отложим до следующей встречи!
— Следующей встречи не будет.
Голос Рамиреса ножом взрезал окружающую нас тишину. Я дернулась и повернулась к нему.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я говорил еще об одном маленьком дельце, кудряшка. Это дело перед вами. Княгиня Елизавета очень недовольна поведением своего вампира. Она обвиняет его в предательстве и приводит достаточно веские доказательства. Она хотела прибыть сюда сама, но, узнав, что я еду в ваш город, убедительно попросила меня провести казнь вместо нее.
— ЧТО!?
— Провести казнь вместо нее, кудряшка, — повторил вампир, словно обращаясь к полному идиоту.
— Какую казнь, — сегодня я проявляла удивительную тупость.
— Казнь вампира по имени Даниэль, кудряшка.
Я захлопала глазами.
— Но за что!?
— Княгиня Елизавета обвинила своего слугу в предательстве, — уныло разъяснил вампир. Голос его был невыразимо тоскливым. Словно он зачитывал что-то сто раз прочитанное и надоевшее до зубных колик. — По ее словам, он шпионил в пользу другого Князя, а у нас это карается смертной казнью. Кстати, это действительно так?
Его глаза уперлись в Даниэля.
— Я не шпионил, — обиделся вампир. — Мечислав спрашивал меня, и я отвечал, если знал.
Вампир смотрел на него, и на серьезном лице читалась невыразимая тоска.
— Врете, молодой человек, и весьма неумело, — Рамирес смотрел на него с явным неодобрением.
— Но это глупость какая-то!
У меня в голове не укладывалось происходящее. Мало ли что там сделал Даниэль! Он мог шпионить хоть за Наполеоном в пользу султана турецкого! Какое это имеет значение, если Мечислав теперь — Князь Города и может своей волей освободить Даниэля!?
— Никакой глупости, кудряшка, — заверил меня Рамирес. — Княгиня властна в жизни и смерти каждого своего вампира. Да, она не стала бы убивать Даниэля без веских на то оснований, но он предал свою госпожу. Этого более чем достаточно.
— Но он помогал другу!
— От этого предательство не станет благородным поступком.
— Я ничего не понимаю! — взвыла я. — Что происходит!? Я не хочу!
— Не надо ничего понимать, кудряшка, — прервал меня Рамирес. — Сейчас мы казним этого вампира, а потом, когда очнется ваш господин, я поговорю с ним о вашем прибытии в Совет.
Я сверкнула на него глазами.
— Можете даже и не говорить! Если я ввязалась в это дело из-за Даниэля, неужели вы думаете, что я сделаю хоть шаг в нужном вам направлении после его смерти!? Богом клянусь, ни в каком Совете меня не увидят!
— Это не вам решать, кудряшка, а вашему господину.
— Юля, — рука Вадима легла на мое плечо. — Спокойно!
Он был прав. Если я начну беситься, Даниэля это не спасет. Я вдохнула и попыталась говорить здраво. Мне же не три года, чтобы топать ногами и орать?! Ведь не три года?
— Если Елизавета помилует его, вы не будете иметь ничего против?
— Почему я должен быть против, кудряшка? Я вовсе не кровожаден.
— Да неужели? — съязвила я. — И питаетесь как комары-самцы, только нектаром?
В глазах Рамиреса блеснула злая искра.
— Взять его!
Два вампира схватили Даниэля. Он не сопротивлялся. Опустил глаза, потом поднял их и посмотрел на меня. В серебристых глазах отражались тоска и нежность.
И — безнадежность. Он уже сдался!? Но я — нет!!!
— Кажется, мне так и не удастся написать твой портрет.
