Лиля кивнула. Спокойно и уверенно. Черта с два вы получите возможность для удара, лэйр Ганц! Фигу вам, а не компромат! За своего ребенка…
Да, вот именно в этот момент Лиля и поняла, что внутри нее живет маленькое родное чудо.
Ребенок…
Неважно чей он. Это – ее дитя.
И ради него она способна на все. Солгать, предать, убить… это – ЕЁ ребенок!
И вдруг глаза мужчины потеплели, сверкнули золотистыми искорками. Ганц кивнул.
– Графиня, вы понимаете, что допрашивать под пыткой вас никто не будет, но Его величество обязательно поинтересуется…
– Да.
– И вы обязаны будете ответить так же уверено?
– Я могу быть спокойна. Это ребенок моего покойного мужа.
Лиля тоже чуть улыбнулась.
– Я рад за вас, Лилиан. И все же… Фалион непричастен?
Лиля покачала головой. Ганц чуть выдохнул. Вот этого он боялся больше всего. Александр Фалион заезжал и достаточно часто, но его отношения с графиней не выходили за рамки теплых и дружеских.
Ганц знал, маркизу хотелось большего. Но перейти определенную границу он не мог. И в чем-то была виновата сама Лилиан. Чего уж там, после ночи, проведенной с Риком, она смогла думать не только желаниями, но и головой. И Фалион – да, ее тянуло к этому мужчине. Но вместе они быть не смогут. У него больная жена, а сама Лиля… Простите – но больные жены умирают по заказу либо в дешевых романах, либо это заказ их мужей. Сможет ли она жить с мужем, который приговорил уже одну жену? Ой ли… а если во вкус войдет? Мало ли что с ней может случиться…
Нет. Не надо такой радости.
Да, ее тянуло. Но это тяга телесная. К красивому молодому мужчине, который проявил внимание и понимание. Участие, сочувствие… Женщины ловятся на секс?
Глупости! На ласку они ловятся испокон веков. На ласку и заботу.
Но сексуальное напряжение и «недокорм» у Лили спали. И сейчас она смотрела здраво.
Любовница?
Увольте. Женщины все разные. Кто-то для этой роли создан, кто-то нет. Кто-то может так жить годами, а кто-то с ума сойдет на второй неделе. И не надо говорить: «Вот, если любишь…».
Любовь – это еще и самоотречение. И сейчас Лиля отрекалась от маркиза. Не стоит. Потом будет намного больнее.
Ганц это понял.
– Вы чудесная женщина, Лилиан.
– Спасибо… – Лиля одарила друга теплой улыбкой.
– Мне жаль, что я сейчас скажу вам неприятные вещи…
– Но вы ведь их скажете.
– Именно. Ваше производство, ваши дела важны для короны. Выпустить вас из-под покровительства Эдоард не имеет права. Он сейчас ломает хребет гильдиям. И даже в Иртоне вам жить спокойно не дадут.
– Это я понимаю.
– Пока был Джерисон – вы могли многое.
– У меня будет ребенок.
– Это хорошо. Рассмотрим оба варианта?
Лиля кивнула и приготовилась слушать. Чего уж там, в интригах Ганц плавал рыбой. А она – она тоже плавала, но сверху – вниз. Так что послушаем умного человека.
– Если у вас девочка.
– То…?
– Мири отправляется в Ханганат, а девочка рано или поздно выходит замуж и ее второй сын получает титул графа Иртон. Или первый – если она выйдет замуж за лэйра вроде меня. До совершеннолетия ребенку назначается опекун.
– Так. А если мальчик?
