Пока заговор не осуществился – никому. Вот потом, потом…
Гаанц и сам одно время подозревал графиню. Потом передумал. Просто каких-то вещей дочь купца не могла знать по своему положению, происхождению, воспитанию…
Предостерегать?
Он мог бы. Но тогда ловушка не захлопнется.
Лиля читала все это так легко, словно разум Ганца был открытой перед ней книгой.
Предложение?
Ганц постарался, чтобы оно было донесено до Фалиона в нужной ему манере. Спровоцировал герцога на удар – и получил свое.
Риск для короля?
О чем вы! Сразу она не поняла – потом дошло. Стол был чуть переставлен. Чтобы королевский кабинет не имел ходов и выходов? Ну-ну…
Заговорщики отвлеклись бы на нее, а король и принц могли бы и ускользнуть.
Рисковали?
Будешь тут рисковать. Чтобы выжить, чтобы выполоть последнюю ядовитую траву. Но с королевской семьей все ясно. Они боролись за свой трон, свою власть, даже за девочек-принцесс…
А она?
Она просто пешка в чужой игре.
Пешка…
Лиля развернулась – и направилась к выходу.
Больно. Просто – больно.
Эдоард наблюдал за ее уходом. И столько тоски было в этих опустившихся женских плечах, столько грусти…
Ганц смотрел – и не мог броситься за ней следом, не мог ничего сказать, не мог…
Служба.
Домой – да, домой он приедет не раньше утра. Не окажется ли к тому времени слишком поздно даже для разговора?
Альдонай, помоги!
Лиля и сама не знала, как добрела до кареты.
Голова болела, тошнило, ноги подкашивались….
Сегодня она уцелела лишь чудом. Ее подставляли холодно, расчетливо и жестоко. И кто?
Человек, которому она настолько доверилась, что даже хотела…
Первый раз графиню вывернуло наизнанку в коридоре. Лиля тяжело опустилась на колени. Как хорошо, что рядом никого нет, сейчас она чуть-чуть отлежится, встанет, пойдет дальше, придет в себя. Больно?
Переживешь. Не в первый раз.
Предают?
Нет, настолько жестоко предают и подставляют впервые. Но… а что ты хотела, девочка?
Повелась на красоту?
Золото, дворцы, принцы и герцоги, графы и маркизы, титулы и благородство…
Дура! Трижды, четырежды дура!
Там, где дворцы – всегда смерть, грязь, кровь, яд… или ты думала, что сможешь не замараться?
Ты заигралась, девочка. Иртон был твоим местом. Столица – нет. Ты мечтала о многом, а что получилось?
Больно. Очень больно.
Ничего, я сильная, я справлюсь, я в очередной раз смогу убедить себя, что все правильно. Я сделаю вид, что все просто замечательно… Больно. В груди хрипели непролитые слезы.
За что?!
А не за что?
Ты выживала. Но забыла, что живешь среди людей. И послужила катализатором множества процессов. На твоей совести и кровь, и смерти – и ты надеялась так легко отделаться?
