фыркнула – и решила съездить в гости в Уэльстер. Раз уж Гардвейг приглашал…
Что и осуществила. И вот уже два месяца жила там, а письма из-за границы приходили весьма любопытные. Девушке сильно понравился граф Лорт. И по некоторым намекам принцессы (Этот наглый чурбан! Ничего не понимающий мерзавец!! Глаза б мои на него не глядели!!!) граф ей нравился. Забавно, но характер графа Лидия разносила в щепки в каждом письме. А вот про физические недостатки и не подумала упомянуть. Видимо, получив в юности достаточно пинков от придворных красавиц и красавчиков, она перестала обращать внимание на внешность – и сосредоточилась на внутреннем мире. И не просто так мир конкретного графа вызывал у нее отторжение и словоизвержение, ох не просто…
Мир постепенно приходил в равновесие. Еще не счастье, но уже покой и надежность, которых так не хватало женщине с момента ее появления в этом мире. Лиля работала, играла с детьми, ужинала в кругу семьи, выслушивала кучу поучений от патера Воплера, спорила с вирманами – и мечтала когда-нибудь поплыть за горизонт, туда, где встает солнце и рождается новый день.
Ведь может же быть в этом мире своя Америка?
Должна быть!
– Ингрид, могу тебя поздравить с девочкой.
Вирманка улыбнулась Лилиан Иртон.
– Девочка? Правда?
– Да. И прехорошенькая. Как назовешь?
– Лилиан.
– Да, я.
– Нет, ты не поняла. Девочку будут звать Лилиан.
– Путаться будем.
– И что? Я так хочу!
За прошедшие два года женщина сильно изменилась. Не внешне, нет. Ингрид по-прежнему была очаровательна, как принцесса из сказки. А вот характер проявился в полной мере. Он всегда был, не просто ж так скромная домашняя девочка решилась выйти замуж за первого встречного и бежать с ним, но за время самостоятельной жизни вне Вирмы характер окреп и развился. Ингрид нельзя было назвать мегерой, вокруг Лейфа она обвивалась плющом, но слуг строила, даже не повышая голоса.
Лилиан тоже не сильно изменилась. Разве что еще похудела, но не сильно. В зеркале отражалась дама пышных форм, весьма симпатичная на взгляд женщина – и умело подчеркивающая свою красоту. О втором подбородке было забыто раз и навсегда, жировую массу сменила мышечная – и роды тут только помогли. Гормональный баланс пришел в норму – и Лиля с удовольствием улыбалась своему отражению.
Да-да, около года назад она родила ребенка. Мальчика.
Джайса Алексиса Иртон, графа Иртон. Копию своей матери. От золотистых волос до зеленых глаз. Ребенок, хвала богам, получился полностью здоровый и очень активный. Вполне бойко болтал, осваивал новое, да и вообще развивался чуть ли не с опережением своего возраста. Играл с Романом и Джейкобом, таскал за хвост собак и громко ревел, когда у него резались зубки.
Сына Лиля… обожала. И это было мягко сказано.
Впервые взяв на руки этот теплый отчаянно орущий комочек – она ощутила ребенка частью себя. И готова была все сделать – лишь бы ему было хорошо.
Залюбить, заласкать…
Ребенка вовремя отняла Ингрид. Она как раз отняла от груди своего первенца – Сигурда, и предложила Лилиан приглядывать за обоими детьми. И в результате большая часть любви и гиперопеки прошла мимо младенца, что пошло ему только на пользу.
Лиля с радостью бы занималась ребенком круглосуточно, но… кто ж даст-то?
Модный дом Мариэль в этом году отмечал второй день рождения, институт книгопечатания активно развивался, патеры и пастеры активно осваивали гравюры, в замке Тараль производство развернулось так, что замка уже не хватало, – и приходилось кого-нибудь переводить оттуда, кроме того были еще слушатели медицинских курсов – как Лиля называла про себя первое поколение детей. И если начальную базу данных начитывали и Тахир, и Джейми, то практические занятия…
