загородив немаленькую дверь.
– А еще рад видеть в вас такую заботу о внучке. Нанять специально для нее учителя… да какого! Очаровательного юношу – и столь разговорчивого!
– Да, – подтвердил Эрик, ухмыляясь, как голодный крокодил.
Лиля тоже оскалилась.
– И мне хотелось бы получить разъяснения. Ваш протеже доставил мне несколько неприятных минут.
Йерби удар держать умел, в отличие от жены. Та аж в лице переменилась.
– Н-наш протеже?
– Дамис Рейс, – улыбнулась Лиля.
– Который полностью во всем признался, раскаялся и ждет отправки на каторгу, – ухмыльнулся Ганц.
– По какому праву вы…
– По праву королевского представителя. Вам предъявить мой знак – или на слово поверите, Йерби?
Ганц выглядел так, что Лиля точно поверила бы. И барон оказался не крепче. Он как-то сдулся…
– Я никого не нанимал. Меня оболгали.
– А это вы расскажете не мне, а королю. На допросе.
– Вы собираетесь допрашивать моего супруга на основании показаний какого-то смазливого проходимца? – Валианна выступила вперед всем бюстом.
Лиля ухмыльнулась.
– А откуда вы знаете о внешности данного проходимца? Я ничего о ней не говорила.
– В-вы сказали, что он очаровательный…
Ганц усмехнулся.
– Барон, баронесса, полагаю, вы проследуете за мной добровольно? Не хотелось бы просить моего друга Эрика помочь вам…
Вирманин оскалился вовсе уж людоедски и шагнул вперед.
Йерби приобрел цвет молока, с которого сняли все сливки – этакий белый с синеватым оттенком – и послушно проследовал по жесту Ганца.
Валианна набрала было в грудь воздуха, но Эрик сделал еще один шаг и потянул из-за спины топор. Этого хватило. Женщина сразу сдулась – и последовала за мужем.
Что будет дальше, Лиля знала. Их отвезут в местную Бастилию – здесь она носит название Стоунбаг. Там допросят, а уже по результатам…
Дети же…
Лиля поглядела на молодого барона.
– Достопочтенный Ренар. Полагаю, ваш визит слегка задержался? Не пора ли вам проследовать в свой дом?
Кажется, Ренар хотел сказать что-то нелицеприятное. Но Эрик еще никуда не ушел из комнаты. И запала у юноши не хватило. Ренар сверкнул глазами (взгляды к делу не пришьешь) – и гордо удалился, сопровождаемый рыжими сестрами.
Лиля перевела дух.
Одной проблемой меньше?
Надеюсь.
О признаниях Йерби ей рассказал лэйр Ганц спустя три дня.
Как оказалось – всему виной деньги.
Ну и Джерисон Иртон. Почему-то во всех своих бедах подобные мерзавцы винят других. Не я это! Черт попутал!
Бедный черт…
В данном случае…
Первая жена Йерби, Миресса, была богата. Но – увы. Мадалену папаша выдал замуж, а сына – выгнал. По официальной версии – за святотатство и непослушание. Поклонялся Мальдонае, пытался извести отца…
По неофициальной, которая прорезалась, когда палач достал щипцы для расшатывания зубов – за то, что Валианна вечно жаловалась на непочтительность отпрыска. И они ссорились чуть не каждый день.
