поможем, надо вернуться в академию. Если задержимся, могут возникнуть осложнения с ожогами и, если сильно не повезет, с сердечной системой.
— До академии сейчас далековато, — сказала я, пытаясь разглядеть через проход остальные порталы. — Мы в Лайори, думаю, что первую помощь могут оказать и здесь. Надо только как можно быстрее добраться до города. Он вон там, — я указал рукой в сторону, где сверкали веселые купола.
— Вижу, — кивнул Георгий, зачем-то оборачиваясь волком. К моему удивлению, Олег без лишних травм оказался у него на спине. — Садитесь, быстрее. И придерживайте его, если вам не трудно.
Долго упрашивать меня не пришлось. Дежурную стражу мы встретили буквально через три минуты бега, чуть не проскочив ее из-за смещения пространства. Когда Олега перекладывали на специальные носилки, которые охрана предусмотрительно носила с собой, я заметила на его руке маленькие точечные ожоги, где ток вошел. Вокруг них кожа разрывалась узором пчелиных сот. Сердце сжалось. А ведь страшно даже подумать, что бы с ним случилось, если бы он сразу был в человеческом обличье.
Нас доставили прямо во дворец, где сразу засуетились медики. Олега отнесли в специально оборудованную комнату, а нас с Георгием правители Лайори увели в столовую пить чай, как бы я не сопротивлялась. Уговорили меня только сказав, что я все равно сейчас не смогу для него ничего сделать.
Меня практически ни о чем не расспрашивали, видя мое состояние. На ночь оборотня оставили в своеобразной операционной, запретив мне его видеть. Сил возражать не нашлось. Я отправилась в свои покои, но так и не смогла заснуть. Я то проваливалась в беспокойную дрему, то снова с какой-то убивающей ясностью мучилась тем, что Олег из-за меня находится на грани жизни и смерти.
С самого утра я была на ногах. Молчалива, грустна, взволнованна. Меня не трогали, только сочувственно глядели на то, как на мои глаза беспричинно набегают слезы, а потом одна две непрошено срываются вниз, как бы я не старалась удержать в себе все.
Как только Георгий проснулся, я попросила его отправиться в академию, чтобы за нас не волновались. Кто знает, какие еще бессмысленные жертвы могут последовать, если они решат, что с нами что-то случилось. Он не стал даже возражать и сразу после завтрака мы отправились искать то место, откуда легче всего перебраться в Рейхард. Как из середины миров добраться до нашего мира Георгий знал, прекрасно ориентируясь в улочках города с печальным небом. Я выпустила оборотня в заплаканный мир в какой-то подворотне, которую со стороны не мог видеть никто из редких прохожих. Я смотрела ему в след, пока он не скрылся за углом дома. А потом молча развернула метлу, которую мне любезно выдал, пока я гостила здесь, Эрик. Кстати, он меня и сопровождал.
— Тебе не стоит так беспокоиться, — начал он.
— Разве? — как будто меня резанули ножом по еще не зажившей ране. — Мне можно принять как должное то, что человек из-за меня умирает?
— Я бы даже сказать, что тебе нужно смириться с этой мыслью. В тот момент, когда ты решила вести борьбу за власть, ты должна была осознавать, что из-за этого погибнут многие. Потому что войны без жертв не бывает.
— Да, знаю я, — печально опустила я глаза в искрящуюся зеленую траву, утопающую в лучах веселого солнца.
— Тогда почему ты так о нем волнуешься? Ты ведь места себе не находишь и чуть ли не сама умереть готова.
— Наверное, потому что он мой друг, — невольно призналась я. — Очень хороший друг, который всегда со мной рядом и видит во мне не принцессу, а обычного человека не смотря ни на что.
— Вот с этого и надо было начинать, — улыбнулся Эрик, — кстати, наши врачи перевели его в нормальную комнату и сказали, что после обеда ты можешь сидеть с ним столько, сколько захочешь.
— Что?! — подскочила я, чуть не потеряв равновесие на метле. — А почему ты мне об этом раньше не сказал?
— Потому что иначе ты бы так и не проводила Георгия.
Он усмехнулся, а я в ответ только взяла резкий старт на метле. Правда, до замка мы добрались одновременно, потому как он лучше меня знал дорогу и кое-где срезал. В комнату к Олегу я ворвалась без предупреждения, выгнав оттуда сиделку и заявив, что я сама буду ухаживать за ним. Она долго сопротивлялась, но я отвоевала свое
