Прохожие закопошились, побежали в разные стороны, торговцы закрывали свои лавки, но зачем-то выбегали на улицу. На зверя посыпались сотни ударов. Я огляделась по сторонам, осознав, что стою почти в самом центре боя и просто не могу ничего сделать, потому что меня парализовало от страха. Везде были маги. Даже те, кто высовывался из окошек, стреляли какими-нибудь магическими зарядами, но кожа твари отражала все удары.
Я смотрела ей за спину и видела, как там собралась целая стая таких же, но вооруженных какими-то металлическими прутами. Боже, их так много, что я не вижу конца.
Меня дернуло, слезы покатились из глаз. Холодный воздух отрезвил, все стало намного четче и больней, чем до этого. Что, ведьма, ничего не можешь сделать? Ты как обычно ни на что не способная бездарность. В руке потеплело, словно я создала там искру, но вместо нее светилась странного вида печать.
Помнится, когда-то бабушка учила меня блокировать чьи-то способности печатью. Движения, магию, мысли. Это не обычная атака, она могла и сработать. Хотя больше всего мне сейчас хотелось перекрыть этот лаз. Закрыть его дверью и на замок, чтобы все эти воинственно вопящие ящерицы не смогли пройти сюда. Чтобы этот город не стал еще печальнее, чем сейчас.
Первое чудовище уже почти выползло, задело рукой одно из зданий. Посыпалась черепица, полетели кирпичи, придавив тех, кто не успел отскочить. Чудовище высунуло правую ногу. Ну уж нет!
Печать сформировалась у меня на ладони, поражая четкостью линий, я направила её на вторженца — на нем появилась большая проекция. Он замер, не понимая, что происходит. Миг, картинка пропала с ладони. Тварь, распавшись на мелкие части с ужасающим криком, стала частью пленочно-светлого неба, закрыв собой цветную дыру, прорванную в синей заплатке. Печать медленно остывала и пропадала, оставляя за собой сплошное небо, без ящериц и каких либо следов солнечного враждебного неба.
— Это чудо! — послышался неуверенный женский голос, из-за обломков здания.
— Чудо! — подхватил за ней старческий мужской.
Мне их восторги не понравились, я огляделась по сторонам. Единственным спасением была такая же синяя заплатка, как та, которую я недавно запечатала, но с видом на лесную полянку. Где-то вдали проступали шпили замка очень похожего на академию. Да и вышла я, кажется, с этой же стороны. В крайнем случае, всегда можно вернуться и пробраться к двери на «таинственные антресоли». Но пока лучше переждать. Что-то мне подсказывало, что Мирослав не обрадуется тому, что я здесь сделала.
Я шагнула сквозь синеву, не порвав ее, а чуть-чуть всколыхнув. Пространство легло за моей спиной обратно, но осталась почти невидима картинка подворотни странного города. Если бы я не знала, что она расположилась между двумя березками, никогда бы ее не нашла. Очертания едва угадывались, не синие, а скорее прозрачные напоминали ветки деревьев и паутину.
На улице по-прежнему лил дождь, и я удивилась, что еще не увязла по колено в грязи. Земля на поляне была абсолютно сухая, чего нельзя сказать о деревьях и обо мне. Плащ промок практически насквозь, от него становилось только холоднее.
— Вы заблудились?
Я резко дернулась, глядя на незнакомого мужчину. Высокого роста с красивой улыбкой и длинными собранными в хвост волосами. Немного смущала его прозрачность. Если верить Арии, что призраков нет, то это фантом.
— Просто гуляла, — глупость ляпнулась сама по себе.
— Значит, вы никуда не спешите?
Я осторожно покачала головой, скорее выжимая свой плащ, чем кутаясь в него.
— Тогда разрешите пригласить вас к нашему огоньку! — он добродушно провел рукой по поляне.
Постепенно обычное лесное пространство в глуши приобрело очертания ухоженного «жилища». На самой середине приветливо пылал костерок, вокруг которого сидели красивые девушки и юноши с длинными волосами. Они играли на мандолинах и лютнях и приветливо улыбались, запевая нежные песни. Кажется, мне надо лечиться, я слишком хорошо вижу и слышу.
— Вы эльфы? — уточнила я, заметив чуть заостренные ушки.
Это не призраки и не фантомы, это странный кочевой народ, который всю жизнь поет песни и охраняет лесное зверье. Их не так много и они скорее лесные духи, чем живые существа. Бабушка за что-то их сильно недолюбливала,
