ничего не получится. Но сегодня крыло на моей совести.
— Ах, — приподнял мой собеседник брови, — вы мне два раза жизнь спасли.
— Удача, — не приняла я похвалу. Я способна на большее, старушка могла выжить. Растерялась. Ведьма-то я с восьмилетним стажем, но подобное безобразие в мусоре первый раз встречаю. Обычно неприятности были намного меньшего масштаба. Хватало сломанных каблуков и приставучих «поклонников».
— А с заговорами у вас как?
— Лучше всего с зубами. Как говорится, что чаще и больше используешь…
— Обращение?
— Белая волчица. Уже три года. До двенадцати часов могу облик держать, — я старалась говорить без хвастовства, хотя сильно собой гордилась. Бабушка постоянно ругалась, что все наши предки время обращения считали сутками. Но мой собеседник оказался не так строг:
— Отлично!
Видимо, в моем искусстве он понимал мало. Я еще много чего умела, но он меня об этом не спросил. Ну и ладно! Я вообще не очень умно поступаю, рассказывая о себе первому встречному, пусть и не самому обычному.
— Прошу прощения за бестактность, — внезапно опомнился он, для солидности нацепил обратно очки. — А вас как зовут?
— Снежана.
— А фамилия, если можно? — он явно оживился и пришел в прекрасное расположение духа, несмотря на смерть своей коллеги. Так и хотелось по довольному лицу заехать, но я была не такой бешеной моралисткой. Мало ли чем он мне ответить сможет.
— Белова. Или Арлинова.
— А Белова по бабушке?
— Да, она с отцом из-за этого разругалась, но у меня была ее фамилия, а не родительская. Проклясть грозилась или с моста сброситься, испугались. Хотя сейчас отец уговаривает, когда паспорт менять буду, взять его.
— Даже и не думайте, — засуетился пожилой мужчина. Он сразу показался каким-то смешным и нелепым. Его карие глаза с маленькими зелеными вкраплениями засверкали, будто кто-то кинул в них блестки. Очки попытались соскользнуть с его носа, но он аккуратно поправил их рукой, так, что теперь левая сторона была выше правой. — Меня зовут Эдуард Ольгердович, я профессор созидательных сил, волшебник первой категории.
— Очень приятно, — деловито кивнула я, не понимая при чем здесь моя фамилия.
— Снежана, а вы не хотели бы заняться одним интереснейшим делом?
III
Эдуар Ольгердович вел себя очень непосредственно, суетливо и доброжелательно, напоминая большого ребенка, и к концу недели превратился для меня просто в Эдика. Рассказывал он всё урывками, иногда больше путая, чем объясняя. Но настолько меня манила мысль окунуться в ведовский мир, который раньше от меня прятался, что я не обращала внимания. Наврала родителям про работу распространителем косметики в другом городе, чтобы не придирались — не любили они наше с бабушкой хобби, мама так и вовсе отказалась учиться, хотя дар у неё был — отложила обучение в институте и сорвалась в неизвестность.
Эдик рассказывал, что маги сейчас сильно поредели, мол раньше Академия переполнена была, а сейчас жалкие крохи от старого величия. Ведьм, как я, так вообще кот наплакал, по пальцам пересчитать на потоке можно. Потому достойного учителя и не найти.
Логично, что после такого я ожидала приехать в небольшой домик в глуши с уютным палисадом и обучать там юных ведьмочек, а на досуге, не скрываясь, колдовать самой. Именно на этих условиях я ехала преподавать в Общемагическую Академию Области «Магистр».
На темные башни, то и дело мелькавшие среди старых роскошных сосен, внимания не обращала, думала,
