подпускал его к ней близко.
Миранда еще не понимала, что происходит, но уже стала центром этого мира: за нее боролись родные брат с сестрами и Деянир с Селеной. Она больше всех походила на мать, как внешностью, так и характером.
Тереза сцепилась с матерью из-за того, что нельзя постоянно вызывать белые отряды, держа Рейхард в коконе страха. Услышав об этом, люди тайно, прячась по углам, стали повторять слова старшей принцессы, все больше укрепляя свой настрой.
А потом мать с дочерью из-за того, что она, как старшая, должна стать королевой. Арес — слишком мягок, Миранда — слишком походила на Селену. По характеру, может, Тереза и стала бы хорошей правительницей. Но никто не мог сказать, приняли бы ее политику в подобной ситуации. А потом Тереза дерзко заявила, что во всем виноват Мирослав. Не во всеуслышание, а только маме. Это было почти перед самой «казнью». Они сцепились на таинственных мечах молнии, силу которых могли использовать только дети королевских кровей, она шла у них из самого сердце. Победителей не было. Тереза не стала больше повторять, Селена старалась забыть о словах дочери. Она слишком верила своему другу детства.
Рейхард. Этот город умирал из-за одной единственной женщины, которая любила двух своих палачей. Не потому, что она была жестока. Просто, влюбилась не в того мужчину. Наверное, если бы она вышла замуж за Мирослава, он смог бы ее защитить. По крайней мере, не было бы тех, кто стоял во главе заговора.
— Что ты там читаешь?
Я захлопнула тетрадку и сунула ее под подушку, раньше, чем Игорь успел заметить, что именно я читала. Благо, макулатуры на моей кровати валялось предостаточно.
— Оказывается, в тех бумагах, которые мне дал Мирослав, очень много интересного. Я раньше и не думала, что князья происходят из одиннадцати домов, а не просто потомки первого короля! — я попыталась как-то скрыть свое волнение, приводя дыхание в порядок.
— А что ты так вдруг занервничала?
Последний вдох, и по мне уже не видно, что только что мое сердце бешено стучало, просясь наружу.
— Ты меня напугал. Время позднее, я почти уснула.
— Вижу я, как тебе было интересно. Ложись спать, завтра разберешься и с вашей полосой препятствий, и с количеством грамот, и со всеми королями вместе взятыми.
— Хорошо, — кивнула я, про себя вздохнув с облечением.
Слаба богу, ворон считает меня неопытной дурой, которая все рассказывает ему. Сейчас мне не хотелось говорить обо всем, что я только что узнала из старой исписанной до последней корки тетрадки. Я тогда точно не засну. Хотя, если честно, мне и сейчас совсем не хочется спать. Интересно, насколько эти новости нарушили мой сон? Они взбудоражили намного сильнее чем то, что рассказывали профессора раньше.
Причиной всему стала опять-таки треклятая любовь. И не та, которой прикрывался Мирослав. А самая обычная материнская и дружеская. Она просто любила своих убийц. Я понимаю, почему ее так спокойно победили. И дело тут вовсе не в том, что Алик не успел с сережками. Наверное, если бы меня попытался убить Юра, я бы тоже не смогла ему ответить. И не потому что я такая добрая, а он для меня бесценный. Просто предательство — это убийство духа. Тело уже не сопротивляется, когда его добивают.
Я хлопком выключила свет, укладываясь на бок. Утро должно принести что-то новое. Мне сейчас каждое утро станет преподносить сюрпризы. Скоро я должна занять её место. Если я смогу, я хочу получить ее лицо. Не Миранды, Селены. Я хочу увидеть, как они снова посмотрят в ее, пусть и глаза цвета. Я не знаю, что увижу: страх, испуг, гнев, любовь, ненависть. Просто насколько смогу, я окуну их головой под струю холодного прошлого.
II
Я волновалась, когда шла к Астрид. Хотела прийти раньше, но побоялась, что отвлеку ее от уроков или других важных дел. В итоге из вежливости опоздала на две минуты, но двуликая все равно оказалась занята: с ней напропалую флиртовал мой знакомый Лешка-маг.
— Может, я позже зайду? — деликатно уточнила я, боясь помешать.
