наш дом тебе нравится?
— Ага. И кровать большая. Ой, ну то есть — кухня. Я не то имела в виду…
— Кухня — да, тоже большая. Ты не спеши.
— Ну вот, хорошо, что есть дом, где мы можем растить детей.
— А что? Уже? — Савельев вспомнил, что их соседка довольно быстро и уверенно определила, что понесла… но тут как-то совсем рано.
— Да нет, — смутилась Маруся, — ну что ты всё об этом?! Я вообще думаю, годика три подождать с детьми. Если получится, конечно.
— Конечно, — кивнул он.
— Учиться решила.
— А вот это интересно!
Она вгляделась в его глаза с подозрением, не смеётся ли. Но, как и всегда, ничего определить не смогла. Очень уж непонятно смотрит. И внимательно, словно ему и правда интересно.
— Я тут думала много, ну, когда по городу бродила ночью. И решила учиться на фельдшера. Там три года, а потом можно и деток завести, — и, посмотрев на озадаченное лицо своего капитана, испуганно спросила: — или ты хочешь сразу?
— Да нет, вполне приемлемо, — улыбнулся он. — Как раз и хотел узнать, что ты думаешь о будущем.
— У нас есть три месяца до начала занятий, — оживилась Маруся. Глянула искоса и, наконец, выпалила самое сложное: — Не хотелось бы расставаться, пока это возможно. Запиши меня в свой отряд, знаешь ведь, что подготовка у меня есть. Будем вместе работать и, главное, ездить в твои командировки. Ведь они часто случаются и бывают длинные. Ну как?
— Отличный план, — усмехнулся он.
— Так ты возьмешь меня к себе в подразделение? — насупилась Маруся.
— Возьму, — кивнул капитан. — Инструктором по ходьбе — пополнение у меня из землян. Подходит?
— Ага. Но потом, к осени, я уволюсь и уеду в училище.
— А что так грустно?
— Тогда и наступит разлука до самых каникул, — вздохнула она, подозревая, что ему это не понравится.
— Не наступит, — Василий вынырнул из визоров. — Посмотрел я про твоё училище. Я смогу тебя навещать время от времени.
— Значит, не против?
— Только за. Какие еще мысли бродят в твоей головке?
— И ещё, — решилась она. — Мне подарков не нужно.
— Совсем? — прищурился Василий.
— Ну… Понимаешь… Цветы я люблю, когда они растут, а не когда сорваны. А вещи… это довольно сложно объяснить…
— Постарайся, это важно, — показалось? Или в его глазах мелькнули весёлые бесенята?
— Я из-за этого не любила жить дома, потому что там было слишком много всего такого, что нужно хранить, с чего необходимо протирать пыль, выхлопывать, стирать, раскладывать по своим местам. А мне всегда хватало того, что умещалось в рюкзаке…
— Ты, словно ветерок, — кивнул Савельев с понимающей улыбкой, — в любой момент готова сняться с места и улететь. Ну, а если мне очень-очень захочется тебя порадовать?
— Если очень — очень, тогда можно, — вздохнула Маруся. — Только давай — очень-очень редко.
— Вот и договорились. — Савельев откинулся на спинку стула и поинтересовался: — Ну а пойдут детки. Сколько ты бы хотела, кстати?
— Двух? — неуверенно спросила она.
