— А вы, Дара Руслановна, — обратился Нах-Нах к учительнице. — Проводить вас домой?
— Спасибо, Матвеев. Не стоит. Я немного побуду тут. Хочу перекинуться словечком-другим со старым знакомым, — слева насмешливо фыркнули.
Однорукий Фёдор копался довольно долго, минуты четыре.
— Ну чего, — появился он на крыльце и посмотрел на друзей заспанным взором.
— Внеочередной медосмотр, — брякнул Нах-Нах.
— У секретного доктора, который проездом и инкогнито, — Мелкая уже настроилась на Федькину «волну» и подыгрывает ему.
— Скотство какое. Не высплюсь же!
— Так шевелись. Топаем в сторону клубничника.
Силуэты Дары и ещё одного Идалту виднелись чуть в стороне на стволе поваленного дерева. Риатор же устроился на разножке у раскладного столика с незнакомой аппаратурой.
— Садись, — указал он однорукому на свободную табуреточку рядом. — Я — Риатор. А ты давай сюда свою культю, — от недавней чопорности не осталось и следа. Теперь под развесистым каштаном находился сухой деловитый врач, не склонный ни к нежностям, ни к сантиментам. И полными плотоядного аппетита глазами взирал на приведённую жертву.
Мальчик же, заметно оторопело взирал на острые кошачьи ушки. Нет, не кошачьи — раковины начинались сбоку головы, как у людей. Но шерсть, клыки во рту…
— Кто это? Хозяин!?
— Да нормальный дядька, — отреагировал Нах-Нах. — Просто издалека. Кончай кобениться, нам тоже спать охота, а прикрывать вас кому-то нужно.
Вдвоём с подругой они в два счёта слупили с жертвы куртку и стянули футболку, обнажив торс, и усадили паренька на табуретку ампутированной рукой к медику. А тот принялся цеплять к разным местам датчики, поглядывая на картинки и цифры, возникающие на компактном экране.
— Дрожишь, шкерт! — воскликнул он чуть погодя. — А ну, накиньте на него куртку. Кстати, с адамитами мы не слишком часто проделывали подобные мероприятия и, как правило, в условиях стационара. Ну что, будем руку выращивать? — упёрся он взглядом в пациента.
— А вы можете? — с недоверием посмотрел однорукий Фёдор на необычно разговорчивого дикого зверя.
— Зачем, скажи на милость, я бы звал тебя, если бы не мог? — ушки на голове врача сделали стригущее движение а из глаз так и брызнуло веселье.
— Будем выращивать, — ответил мальчик. — Даже, если потом вы меня съедите.
— Врач упал с разножки и покатился хохоча.
— Ребята, Идалту нельзя смешить, — сказала подошедшая Дара, оставившая собеседника вдалеке на древесном стволе. — Они были бы непобедимы, если бы хохот не лишал их способности сопротивляться. Ева ворочается, — добавила она повернувшись в сторону недалёкого дома, — а Вадима Петровича никакой пушкой не разбудишь. Так что ребятки, Фёдора вам придётся сопровождать на процедуры и прикрывать во время собственно процесса лечения. Идалту сейчас не могут присылать сюда для этого своих людей — какая-то у них политика с расой, считающейся куратором Прерии. Ну и, сами понимаете, надо постараться обойтись без огласки.
— Положитесь на нас, Дара Руслановна, — кивнула Мелкая. — Звонок Феденьке на визоры — и мы всё сделаем.
— Ай! — воскликнул однорукий.
— А я не обещал, что будет не больно, — заметил Риатор. — Готов?
— Готов… Ай!
— Лучше вскрикивать, чем скрипеть зубами. Только громкость звучания необходимо снизить, а то, мало
