— Сейчас вокруг Маркуса носятся конные разъезды, — сказал я. — Выясняют. Мы же не знаем вообще, как выглядят эти демоны! И чем их можно взять. Может быть, удар рыцарского копья для них нипочем, а деревянным колом — верная смерть?
Исполненные отваги лица посерьезнели, даже Альбрехт чуть наклонил голову, выказывая одобрение старшего младшему.
— Однако пока никаких новостей? — спросил он громко, опять же ориентируясь на слушающих в напряжении лордов.
— Сами знаете, — ответил я. — Разведчики, что кружат вокруг Маркуса, по дороге в мой шатер рассказывают вам все… Тайн нет, уверяю вас. И никакого сговора с захватчиками! На это намекает сэр Рокгаллер?
Сэр Рокгаллер, крупный и дородный вельможа из Штайнфурта, где владеет тремя дворцами, вздрогнул, воскликнул с великим возмущением:
— Ваше величество, ну и шуточки у вас! Кто-то возьмет и поверит!
— В такое верят охотнее, — согласился я. — Потому будьте осторожны, намекая на трусость короля или хотя бы его нерешительность.
Тамплиер и Сигизмунд, что по своему невысокому рангу на совещаниях присутствовать не могут, посматривают издали, но Сигизмунд не выдержал и крикнул чистым звонким голосом подростка:
— Слава нашему королю! Он ведет от победы к победе!
Оглянулся на Тамплиера, тот подумал и прогудел мощно:
— Даже без отдыха.
В голосе паладина прозвучала вроде бы ирония, хотя для прямолинейного Тамплиера такие тонкости вообще-то несвойственны.
Сигизмунд сказал воспламененно:
— Вот это жизнь!.. Вот так и надо во славу!
Альбрехт посмотрел на него, потом на меня, но смолчал, хотя понимать тут особенно нечего, рыцари у нас самые настоящие, кость этого мира, скелет человечества.
— Во славу, — повторил я, но не стал уточнять в чью, пусть отец Дитрих поймет насчет славы церкви, Альбрехт — славы и величия короля, а сэр Рокгаллер подумает, как всегда, о бабах, то бишь прекрасных дамах. — На этот раз славы будет столько… что наш подвиг войдет… гм…
Отец Дитрих, что в сторонке беседует со священниками, услышал, бросил на меня предостерегающий взгляд.
— Войдет, — сказал он осторожно, — если решит конклав кардиналов. И определит, чем считать то… что вот стряслось.
Подвиг, пробормотал я про себя, войдет в анналы… даже, может быть, в Библию, как второй потоп… на этот раз огненный, в ожидании которого Адам записывал законы на стеллах из глины, чтобы те от огня стали только крепче.
Войдет в случае, если справимся. Шанс нам дан, иначе бы вместо Маркуса послали астероид. Не обязательно размером с Луну, достаточно и с Австралию.
Но сейчас шанс остается. Просто время с момента прибытия Маркуса начало стремительно работать против нас.
…Разведчик провел в дальнюю часть лагеря, что уже и не лагерь, а как бы его отросток, и народ там не военный, сразу ощутилась расхлябанность и вольность нравов. Из первой же хижины, сплетенной из веток, выскочила молодая женщина и, закрывая рубашку на груди, поспешила с моих глаз.
— Маркитантки, — пробормотал я, — что хорошо и почти плохо. Где главный?
Немолодой алхимик поспешно поклонился издали.
— Ваше величайшее величество, он во-о-о-он там, на краю болота! Там непонятную рыбу поймали… наполовину плавники, наполовину лапы.
— А для оборонной промышленности она сгодится? — спросил я сурово. — Для военно-промышленного… э-э… производства?
— Ваше величество?
— Сейчас все работает на оборону отечества, — сказал я сурово. — А ты что, из другого отдела?.. Надеюсь, здесь все засекречено? Вольно.
Он замер, а разведчик ухмыльнулся и молча указал взглядом в сторону разросшегося кустарника.
Я уловил возбужденные голоса, среди них и резкий тенорок Карла-Антона, что в возбуждении срывается на дискант.
Где край болота, не знает само болото, разведчик раздвинул кусты, дальше в десятке шагов от нас трое мужчин в профессионально длинных халатах, хотя их можно называть и плащами. Шляпы все одинакового размера и формы, только у одного с орлиным пером за тульей, явно знак отличия.
Все трое оглянулись, Карл-Антон радостно заулыбался было, но тут же опомнился, отвесил почтительнейший поклон и замер в ожидании.
— Карл, — сказал я, — сейчас было важное заседание совета. Вы прятались в уголке и даже не пискнули. Полагаю, на следующем вам тоже стоит быть обязательно! Да, весьма.
Он отшатнулся.
— Ваше величество!
— Вот-вот, — сказал я, — потому я и. В данный момент я, выказывая величайшее уважение будущей науке и ее прорывным достижениям в ряде непонятных тебе областей, явился сюда лично, дабы.
Он прошептал в муке:
— Ваше величество…
