как сам парк, так и прилегающие строения. Он отметил про себя интересный факт: во всех домах вокруг парка обитатели были явными фанатами трехмерных мыльных опер и над каждым зданием торчало множество новеньких антенн – видать, публика тут живет не бедная.
Затем Килгур арендовал на несколько часов местного алкаша. Купил ханыге пару бутылок дешевого горлодера и обещал одарить его еще парой, если он выпьет первые две на скамеечке в паре.
Затем Килгур незаметно юркнул под сломанный гравитолет и стал ждать.
Примерно за час до назначенного времени появилось несколько старых, немытых и помятых машин. Вид у них был самый неприглядный, но для наметанного глаза было ясно, что внутри у каждой – сверхмощный маклиновский генератор. Эти машины остановились вразброс по периметру парка.
Килгур, конечно, мог удрать сразу, но ему было любопытно поглядеть, как появится чиновничек, после чего семь миллионов дуболомов из таанской разведки коршунами налетят на бедного алкаша, который безмятежно храпит на парковой скамейке. В их лапах бедолага быстро протрезвеет.
Увы, заключительный акт трагикомедии таанская контрразведка провела вяло. Килгур подождал, когда сцена очистится, выскользнул из-под гравитолета и дал ходу.
"Замечательное представление, ребятки, – думал он, быстро шагая прочь. – Но Оскара вам не получить".
Это выражение он употребил машинально и поймал себя на мысли: кто ото такой – Оскар? Шут с ним. Сейчас главное – побыстрее добраться до Сакс-клуба и попытаться вывести масляные пятна со своего любимого костюма.
Старший капитан контрразведки Ло Прек прорвался на прием к лорду Вичману только с третьей попытки.
Первая попытка закончилась неудачей, потому что само известие, что с ним хочет повидаться капитан контрразведки, повергло лорда Вичмана в панику. Когда адъютант (так он предпочитал именовать своего исполнительного секретаря) доложил своему шефу, что с ним хочет встретиться некий капитан из спецслужбы, Вичман, даром что его безупречная честность доходила до карикатурных размеров, побледнел как смерть. Он слыхал, что офицеры контрразведки при необходимости могут составить убийственное досье на собственную мать, а методы их допросов таковы, что и трехдневный покойник заговорит.
Поскольку у капитана не было официальной санкции на встречу, Вичман проигнорировал его запрос.
А когда Ло Прек возник снова, Вичман приказал своему адъютанту собрать материалы об этом навязчивом типе – в качестве упреждающего маневра.
Досье легло на стол лорда, он просмотрел его с жадным интересом и не мог не восхититься безупречная биографией и послужным списком Ло Прека. Хотя и теперь он не видел резона тратить свое драгоценное время на встречу с каким-то капитаном.
Но на третий раз Ло Преку повезло. Лорд Вичман скучал, ему надоело разбираться в докладах о падении производства и читать глупые, безосновательно оптимистичные писания своих референтов касательно того, что в ближайшее время все наладится.
Ло Прек был мономаньяк – это бросалось в глаза, однако он умел изложить дело так, чтобы сразу заинтересовать собеседника.
Вичман слушал его с возрастающим интересом. Капитан утверждал, что некий бывший военнопленный, содержавшийся в Колдиезе, сейчас в бегах и находится на Хизе. Этот человек еще до того, как попал в плен, нанес значительный ущерб таанским национальным интересам. Насколько значительный? Был причиной нескольких сокрушительных военных поражений.
Хм. Похоже на преувеличение, но черт его знает...
А в настоящее время этот человек – Стэн – находится на свободе и прячется где-то среди подонков хизского общества. Натура этого человека такова, что он не будет долго таиться и нанесет новый удар. Уже сейчас, продолжал Ло Прек, отмечены случаи саботажа и шпионажа, а также вспышки антивоенных настроений в некоторых слоях общества. Ко всему этому мог приложить руку вышепоименованный неуловимый Стэн.
