Возвращение Императора

словами: "Мы служим Императору. Только Императору".

Первые два раза он пытался убеждать: Император мертв. Неужели они теперь прекратят свои воинские традиции?

Ему отвечали так: "Нет, капитан. Мы не глупцы. Вернется Император, вернемся и мы. Но служить Тайному Совету? Никогда. Он не стоит и волоса из подхвостья яка".

Почему Хосфорд возвращался сюда снова и снова? Поручение Тайного Совета служило скорее поводом. Кроме этого, он оставлял деньги деревенским старейшинам для нужд поселка. Но даже просто быть в Непале, с непальцами, быть в горах – причина достаточная.

– Еще один год, – проворчал отставной капитан. – Еще одна поездка. Еще один отказ. Наверное, последний. Иначе мое тело найдут через много лет где-нибудь на склоне холма, когда сердце не выдержит.

Путь его лежал вперед, к гуркскому центру в деревушке Похара. Хосфорд переместил поудобнее тяжелый рюкзак с пачками денег и двинулся дальше. Он знал,чтоувидит с вершины следующего холма: центр, а там уже ждут его старые друзья. Каким-то образом они всегда заранее узнавали о его появлении. Пожалуй, это можно приписать как их острому чутью, так и возрасту. Старейшиной деревни был экс-хавилдар Манкаджири Гурунг, который, если он только не был собственным сыном, был двухсот пятидесяти лет от роду, судя по имперским записям. Их... Но хватит об этом.

Похара неожиданно оказалась звенящим сплавом шума, музыки и молодости. Около тысячи юношей, как подсчитал Хосфорд, стояли навытяжку и слушали выкрики старых людей, отдававших приказания. Это было воинское формирование. И если они опозорят свой клан или капитана Хосфорда, их запечатают в бочки и скатят в верхние воды священного Ганга, чтобы они навсегда исчезли в море.

Перед строем стоял Манкаджири. Он отсалютовал; Хосфорд ответил на приветствие. Хотел подождать с вопросами, но не сдержался.

– Это... новобранцы?

– Какие есть. Дикие альпийские ромашки по сравнению с вашими солдатами, капитан. Однако будут новобранцами, если ваш внимательный глаз их допустит. Медицинские карты ждут вашей проверки.

– Отчего такие перемены?

– Перемены? Нет, ничего не изменилось.

– Но вы говорили, что никогда не будете служить Тайному Совету.

– Так было сказано, так оно и есть. Эти люди будут служить Императору. Он возвращается. Мы нужны ему.

Капитан Хосфорд почувствовал холод, спускающийся вниз по позвоночнику; куда с ним тягаться ледяному ветерку с ближайшей горы!

– Ну, и как долго продлится это ворчанье и скрипенье, когда же наконец закончится Трибунал? – поинтересовался Килгур.

Махони пожал плечами:

– Когда каждый законник получит свой день и когда Тайный Совет найдет ответ на каждый вызов.

– Мне совершенно непонятно, – сумрачно пробурчал Килгур, – что делать после окончания всей этой тягомотины. Сорвали меня с Эдинбурга... Они, наверное, на то и рассчитывали. Нет, это не суд, где правит закон.

– Алекс! Мы ничего не слышим, – сказал Стэн.

– Ты собираешься направить меня на путь истинный во имя чье-то святое? Нет и нет. Все разваливается, и в душе я уверен, что все обрушится и не будет нам уютного местечка среди "Богомолов". Духом продажные, вот мы кто. Мне не подходит мир, где я нужен больше как злодей, чем тот, кто сохраняет и утверждает традицию. – И Алекс чиркнул большим пальцем себе по горлу.

– Ты закончил. Пещерник Килгур? Мы сейчас офицеры, присягнувшие законному суду, – сказал Стэн. – Пока юристы раскидывают и прикидывают, что к чему, нам надо добывать конкретные доказательства, чтобы им было что пережевывать, когда устанут говорить насчет того, был ли уместен запрет на строительство моста Магна Карта.

– Я не закончил. Но затыкаюсь.