Затем он решил сходить в церковь и помолиться какому-нибудь богу, чтобы тот даровал ему, Кенне, мозги – понять, что произошло и что теперь надо делать.
Впрочем, через несколько секунд он вернулся к реальности и просто заказал себе бутылку.
Махони понял, что оказался в весьма трудной ситуации.
Рикор прикатила на своем гравикресле – не захотела принять его у себя или, как это бывало, когда дела шли особенно хорошо, окало огромной ванны с соленой водой, напоминании о холодном арктическом море, сокрушительных штормах и гигантских айсбергах ее родного мира.
Рикор – от усов и толстого жира на необъятных боках и до ласт – была похожа на моржа. Махони, по крайней мере, так ее и называл про себя.
Когда Стэн выступил со своей идеей Трибунала, Махони сразу же занялся поиском "инструментов". Одним из них и была Рикор, в прошлом ведущий психолог Империи. Махони нашел ее, скучающую, в полуотставке. Питая любовь к Стэну, ценя чувство юмора Алекса Килгура и хорошо относясь к Махони, а также ощущая (этого она, конечно, вслух не произнесла) нечто сверх унылой рассудочности ее расы, она согласилась поучаствовать в охоте.
– Итак? – спросил Махони без предисловий, лишь только Рикор вкатилась в его квартиру.
– Довольно интересный тип этот ваш Венлоу, – начала Рикор. – Совершенно не краснеет. Истинно аморальное существо. Я читала о подобном, хотя прежде в жизни не встречала. Мои желудочки оставались неактивными в течение всего сканирования.
Желудочки сочувствия, органы, расположенные там, где у обычных моржей находятся слезные железы, отзывались на плач или боль любого существа, с которым работала психолог. Поэтому казалось, что она плачет, когда сканировала наиболее грустные закоулки воспоминаний пациента.
– Что же мы имеем?
– Во-первых, здоровье Венлоу...
– Надеюсь, он умирает в мучениях и думает, как хорошо быть здоровым и богатым. Не хочу слышать ничего насчет его здоровья. Наверняка он здоров как бык. К сожалению. Дальше.
– Я полагаю, мы, то есть вы и я, должны из этого сканирования подготовить папку "Совершенно секретно". Его профиль – прямо как в учебнике номер один; соответствующим образом снятый и обработанный, этот профиль будет ценным вкладом в психологию. Что касается вас... Некоторые операции, в которых он участвовал, могут оказаться интересными и полезными. – Все это Рикор глубокомысленно пророкотала, шевеля щетинистыми усами.
– А как насчет интересующей меня операции?
– Он виновен в точности в той мере, в какой утверждал. Любопытно, как точно он проанализировал Чаппеля без формального обучения и сумел безошибочно затронуть нужные струны. Сулламора был его нанимателем и тем, кто платил. Это все.
– И больше ничего? Ни одной замусоленной записочки, которую ему случилось увидеть через плечо Сулламоры? Неужели ничего нельзя найти, Рикор?! Только одну вещь. Весь Совет был навеселе и хором пел песню: "Мы на радостях завоем, лишь когда твой гроб закроем, наш дорогой В.И.!" Или что-нибудь подобное.
– Ничего. Я, конечно, понимаю. Трибунал есть Трибунал. Его свидетельства не могут служить обвинению в классическом суде.
Махони попытался сыграть бодрячка:
– Ну это, правда, не то, на что я надеялся, но все равно полезно. Вы все из него выкачали?
– Больше нечего.
– Дьявол...
– Не вешайте носа, Ян. Вы
