– Мы бы хотели знать несколько больше, Эд, – мягко произнес Ричард.
– И следи за речью, – проворчал Донахью, накачивая свое пневматическое ружье.
С глухим стоном сед на койке Джордж. Вид у него теперь гораздо лучше, отметил я, сглотнул и прочистил горло.
– Нам… – я кашлянул, – нам приказано явиться в штаб-квартиру Бюро.
На мгновение в фургоне воцарилась тяжелая тишина. Отец Донахью пробормотал что-то по-латыни, все кивнули в знак согласия. Будь оно все проклято, в самом деле!
3
Минди несколько раз открыла и закрыла рот, будто хватая воздух.
– Штаб-квартира Бюро? – Она сделала ударение на первом слове.
– Н-но н-никто не знает, г-где она находится! – Рауль, почему-то заикаясь, развел руками. – С семьдесят седьмого это секрет особой важности!
Я называл это событие "Резней-77": во время этой кровавой бани более восьмидесяти процентов всех служащих Бюро были убиты за каких-нибудь четыре часа. По сей день мы точно не знали, кто это сделал и как, но все еще искали виновника. И не успокоимся, пока не найдем. Ричард, взволнованный как и все, облизал губы.
– Так где это находится? – спросил он.
– В Нью-Йорке, на Манхэттене, – прочитал я под удивленными взглядами. – Перекресток Тридцать третьей улицы и Третьей авеню, здание "Гандерсон". Мы должны отправляться туда немедленно.
– Но почему? – Этим вопросом Донахью попал в самую точку.
Джордж уже уселся за руль и прогревал мотор, проверял, как работают все системы. Это как раз тот случай, когда я не возражал, чтобы машину вел мистер Для-Которого-Ограничение-Скорости-Не-Закон- А-Пожелание.
– Не знаю, – честно признался я. – Нам скажут, когда прибудем на место.
Без дальнейших рассуждений вся команда пристегнула ремни безопасности, и Джордж вывел машину со стоянки на скорости девяносто миль в час.
Через час после того, как мы выехали из Пайнвилля в южном направлении, по дороге номер девяносто пять, за нами завыли сирены и замигали световые сигналы. Джордж, не обращая на них ни малейшего внимания, продолжал двигаться с прежней скоростью. Когда с нами поравнялась полицейская машина, быстренько проверил полицейских своими специальными темными очками и объявил:
– О'кей, люди как люди.
Из окна машины сердитый полицейский знаком приказал нам остановиться. Джессика крутила радио, пока не нашла нужную частоту. Стоило посмотреть на физиономии блюстителей порядка, когда мы вклинились в их переговоры с местным полицейским участком. Мы назвались агентами ФБР, выполняющими срочное задание и не имеющими времени на разного рода остановки. Через окно я показал целую пригоршню удостоверений личности. В участке это приняли скрепя сердце, но патруль нам поверил – замедлил ход и пропустил нас вперед.
Наше радио, роскошная модель Бюро, обладало способностью работать почти на любой мыслимой частоте (включая несколько каналов военной связи, конечно не самых секретных). В общем, моя команда вполне имела право пропеть хором: "Нет, сэр, у нас нет доступа к совершенно секретным каналам военной связи!"
Несколько часов спустя Джордж заметил на обочине голосующих – парочка обалденных красоток в полной боевой готовности, как мы выражались в Чикаго. Не то чтобы Минди и Джессика не отвечали нашим эстетическим вкусам, нет, – Минди весьма привлекательна в своем атлетическом стиле, а Джессика вообще прелесть. Впрочем, мужчины в моей семье всегда были неравнодушны к уроженкам Востока, моя матушка – тому самый яркий пример.
Человеческая аура голосующих девушек ничего для меня не значила. Это могли быть зомбированные убийцы или искусственные создания – все что угодно, так не раз случалось в нашем деле. И мы решили не останавливаться, но, когда приблизились к этим соблазнительницам, чудное видение исчезло, а вместо него появилась гора деревянных ящиков, маркированных секретным военным шифром. Этот шифр я хорошо знал: "С-4 пластик, взрывоопасен!"
Джордж вывернул машину на другую полосу дороги, прежде чем я успел
