– Спасибо, друг!
– Да не стоит, Джордж.
Наше падение продолжалось, через минуту ноги уже касались пола – правда, несколько под углом. Уф-ф!
– Знаете, это, должно быть, пневматическая труба! – догадался Ричард.
– Ух ты! Классно! – Минди явно в восторге от наших перемещений в пространстве.
– Ничего… – кисло отозвался я.
– Эд, только сейчас до меня дошло… – Донахью что-то встревожило.
Я сглотнул и постарался сосредоточить на нем взгляд.
– В чем дело?
– Так получилось, что сейчас при нас нет никакого действующего оружия или оборонительной системы. Надо что-то делать.
В самом деле, мудрые слова. Мы лихорадочно извлекли автоматы и поспешно зарядили. Когда снимали с предохранителей, Ричард вытащил из воздуха длинный кривой кинжал.
В тот самый момент, когда я готовился дать себе зарок в жизни не притрагиваться больше к еде, наш транспорт принял горизонтальное положение, сбавил скорость и стал подниматься наверх как обычный лифт. Слава Богу! Через минуту кабина мягко остановилась, двери раскрылись, и мы, спотыкаясь, вывалились в сырой, вонючий гараж с мириадами крыс, эти твари бросились кто куда, спугнутые ярким светом, исходящим от нашего транспорта.
Мы, как положено, проверились, быстро обследовав помещение по периметру: все чисто, вернее, в этой дыре ничего опасного, кроме бешеных крыс, разбитого стекла и старых номеров "Нью-Йорк пост". Смахнув с окна пыль, я увидел, что гараж стоит прямо у воды, а перед ним – старый деревянный причал. У причала красовался двухвинтовой гидроплан ДС-З без опознавательных знаков. Прислонившись к нему, курил сигарету смуглый человек среднего роста, с черными волосами; бежевые штаны, парусиновые туфли на толстой подошве, белая майка так плотно прилегает к телу, что кажется нарисованной.
– Хорош! – Минди откровенно любовалась.
– Да! – радостно подхватил Джордж. – Дэ эс три – это классика.
Мы с Донахью посмотрели друг на друга и вздохнули – Ренолт проявлял иной раз удивительную близорукость.
Из помещения наружу вели четыре двери: три заложены кирпичами, четвертая укреплена стальными брусьями и закрыта на засов – Гордон обо всем позаботился. Отодвинули засов, дверь гаража бесшумно отворилась, и мы вышли на погрузочную площадку. Наклонный цементный помост вел на причал. Изо всех сил толкали мы, тащили, волокли наш полупортативный, на колесах арсенал средств выживания к ожидавшему самолету. Он казался таким же далеким, как ровный серый туман горизонта. Все пыхтели, и никто не говорил ни слова – ситуация не вдохновляла на комментарии.
Когда мы приблизились к гидроплану, пилот вразвалку двинулся к нам – рука в опасной близости от кобуры с револьвером сорок четвертого калибра, раньше я его не заметил.
– "Дождевое облако"! – вспомнил я пароль.
Настороженность сразу исчезла с лица пилота, мне тоже полегчало. Улыбаясь, он протянул мне руку; мы обменялись рукопожатием.
– Мистер Альварес? Капитан-лейтенант Хассан. Готов выполнять ваш приказ.
– Здравствуйте. Открывайте грузовой отсек, и приступим к работе.
– Я готов.
Окинув взглядом отряд, он направился было к носовой части самолета, как вдруг увидел Минди Дженнингс – и ахнул:
– Боже правый, мисс, вы не ранены? – В голосе его звучала неподдельная тревога.
Недоумевающая Минди смотрела на парня так, словно перед ней сумасшедший, пока не заметила, что рубашка у нее порвана и сквозь нее просвечивает голое тело. Наверно, он подумал – нам грозило кое-что
