— Вот теперь я по-настоящему понял, зачем ты прибыл сюда, Амальрик Антеро. Почему вы все были готовы рисковать жизнью, а может, и большим. Твои доводы и желания вовсе не оскорбительны для королевства, как и цели вашего путешествия. Мы с тобой похожи, ибо такие же чувства, как ты, я испытываю к моему народу. Хотя иногда мне кажется, что мои подданные не помнят, что я делаю для них, но я делаю. — Он усмехнулся. — Разумеется, я не такой уж альтруист, каким хочу казаться. Я король. А короли эгоистичны по натуре. Приходится заниматься и грязной работой, вот почему мой брат находится рядом, а не заточен в какой-нибудь башне. Он мой цербер. Он служит моей эгоистичной натуре, которая хочет, чтобы имя мое восхваляли, и он натягивает вожжи, когда среди нас объявляются смутьяны.
Он замолчал, когда Бимус зашептал ему что-то на ухо. Он кивнул, бормоча:
— Да. Да. Я дошел до этого. — Он продолжил: — Бимус напоминает мне, что твоя речь, в целом весьма приятная, оказалась слабовата в отношении главного пункта. Должен признать, я испытываю жалость к твоему народу и его проблемам. Но, Амальрик Антеро, мне-то и всему Вакаану что с того?
— Да все, ваше величество, — ответил я. — Поскольку без нашего содействия вы не найдете ничего для себя ценного в той торговле, которую предлагаю я.
— Ну так покажи тогда свои товары, купец.
И вот я открыл лавку моего воображения и заполнил ее различными вещами. Я рассказал ему о ноздреватом камне с севера, из которого тамошние жители высекают идолов, которые перед дождем испускают благоухание. Я рассказал ему о нежных раскрашенных тканях, которые ткут женщины юга, и как каждый рулон отличается от другого, и о том, как по-новому чувствует себя тело в одежде из этой материи. Я рассказал ему о громадном разнообразии вин, фруктов и овощей, которые прибывают в Ориссу из заморских стран. И хотя в Далеких Королевствах я вижу изобилие, но их кухне не помешает большее разнообразие. Вот почему, поделился я, ваши повара так изощряются в приготовлении различных соусов и приправ, у них ограниченный выбор продуктов. Говорил я долго, но Домас не проявлял признаков усталости, пока я разворачивал перед ним коммерческую карту всех известных в Ориссе стран и народов, всех чудес столь же далеких для Вакаана земель, как и его Далекие Королевства были для меня.
Закругляясь, я закончил следующим:
— Не буду провидцем, ваше величество, если скажу, что вы скучаете в ваших изолированных и защищенных краях. Да я и сам слышал, как вы страшитесь, что ваши люди теряют боевой дух, что у вас тут пахнет затхлостью. А у товаров, которые я предлагаю для торговли, есть три качества за одну цену: волнующие кровь путешествия, жажда познания неизведанного и голод по недостающим приключениям. — Я был взволнован собственной речью. — Вот почему, ваше величество, я уверен, что в этой сделке вы приобретете не меньше нашего. Вот почему я уверен, что этот договор будет иметь для нас обоюдную ценность.
Глаза короля Домаса показали, что он тоже взволновался. Он кивнул сам себе, затем еще раз и еще. Я решил, что победа за мной. Но тут осторожность взяла верх над королем, взволнованный блеск исчез.
— Но в Вакаане не может быть места торговле, — сказал он. — Появление иноземцев, как неустанно предупреждает мой брат, может вызвать недовольство нашего народа.
— Мы легко сможем открыть нейтральную торговую точку, — сказал я. — Место, удобное для обеих сторон.
— Да, можем, — сказал Домас, но голосом тоже достаточно нейтральным.
И тут я широко и беспомощно развел руки, говоря:
— Что же еще я могу сказать, чтобы убедить вас, ваше величество? Я уже воспользовался всей той малой премудростью, которую вбил в мою тупую голову мой отец.
К королю вернулось веселье. Он захохотал, хлопнув себя по колену. В его глазах вновь загорелось возбуждение.
— Ничего больше, мой добрый приятель, — сказал он. — Ты хорошо потрудился для своего города, и тебе не за что стыдиться. Мне нравится твое предложение. Настолько нравится, что я готов одобрить его сразу. Однако… — он оборвал себя, поскольку Бимус стал ему что-то нашептывать. — Однако, как говорит Бимус, прежде чем мы поставим печать на соглашение, надобно рассмотреть все детально.
— Я думаю, это наиболее мудрое решение, ваше величество, — сказал я вставая, поскольку и без намеков понимал, что пора удалиться, — Как говорил мой отец: «Все сделки при первом ударе по рукам ярко светятся, но большинство из них превращаются в куски холодного тусклого льда, когда кладешь их в карман».
