— Железные мужчины, железные мужчины, в любви вы как из железа, веревка исчезла, петля исчезла, нитка исчезла, ничто над вами не висит… вы из железа, вы из стали.
— Благодарим тебя, женщина, — сказал Кассини. Он подошел к лошади и сел верхом. — Амальрик, — спросил он, — не будем лишать ее судьбы?
Из уст ее вырвался скорбный вопль.
— Ты дерево, о дерево! — рявкнул Кассини. Воцарилась тишина. Я смотрел на окаменевшую женщину.
— Нет. Не надо.
Я достал из кошелька три золотые монеты и бросил их на дорогу.
— Да будет она свободна, — сказал я.
— Ты слышало, о дерево? — неохотно сказал Кассини. — Ты будешь свободна, но застынь, застынь, должна стоять недвижно, пока тень от этого дерева не упадет на тебя.
Я кивнул погонщикам, и они хлестнули вожжами по спинам волов. Шарабан объехал ведьму, и мы продолжили свой путь. Когда мы поворачивали, я в последний раз оглянулся на эту женщину, застывшую посреди дороги, словно статуя на улице Богов.
Янош подъехал к Кассини.
— Интересное заклинание.
— Да, — согласился тот. — Хорошее заклинание и замечательно помогает, если только направлено против того, у кого ум бесхитростен.
Я был озадачен — то, что говорил Кассини, противоречило общепринятым понятиям. Заклинания действуют на всех одинаково, от магистра до крестьянина, от раба до господина. Или все-таки нет? Но тут колеса шарабана застучали по камням, а подковы лошадей зазвенели, и мои мысли вернулись к реальности.
Кончилась грязь грунтовой дороги, мы ехали по мостовой. Чуть дальше путь преграждал шлагбаум, рядом с которым располагалось низенькое строение. Из него выбежали пятеро солдат. Они выстроились вдоль дороги по стойке смирно. Одеты они были опрятно и даже щеголевато, а с оружием обращались умело. Один из них, то ли офицер, то ли сержант, крикнул, чтобы мы остановились. Таможня.
— Кто едет? — спросил он.
— Господин Амальрик Антеро. Торговец из Ориссы. И его свита.
Лицо таможенника нахмурилось.
— Проезжайте… Впрочем, постойте-ка. — Он подошел к Яношу и пытливо оглядел его. Собрался что-то сказать, но лишь молча отступил в сторону. — Проезжайте. Добро пожаловать в Ликантию, — сказал он голосом примерно таким же приветливым, который бывает у сборщика налогов.
Шарабан покатил, а я, пришпорив лошадь, подскакал к Яношу.
— Что все это значит?
— Этот приятель узнал меня, — сказал он. — Он собирался спросить меня, что делает ликантианский офицер в свите ориссианского слизняка. Потом пошевелил мозгами и решил, что, очевидно, я шпион, возвращающийся с задания.
— Так, значит, он не слышал, что ты уже покинул армию Ликантии?
— Иногда ликантиане специально обставляют дело так, что солдата с позором изгоняют из армии, чтобы потом он мог получить секретное назначение.
Я смутился собственной наивности, но, что делать, в тот день мне то и дело приходилось изумляться и обо всем расспрашивать.
— Неужели ликантиане способны на такое?
Янош лишь коротко кивнул головой, не вдаваясь в подробности.
По сторонам дороги уже вставали дома. Мы были в Ликантии.
Отыскав гостиницу, мы принялись за подготовку к основной части похода. Впереди лежали земли, уже не зависимые от Ориссы. Солдатам ничего не сообщалось ни о наших планах, ни о конечной заветной цели — Далеких Королевствах. В их обязанности входила лишь охрана наших жизней, нашего золота да физическая помощь. Инз был нашим мажордомом, а Кассини должен был позаботиться о том, чтобы нам верно служили магические заклинания, например,
