— Рябой, и ты стерпишь?!
Невозмутимо Рябой взял свою баху и кинул через плечо на песок.
— Обмишурился, говоришь, лох несчастный? — участливо поинтересовался он. — А то, что она камешком была прижата, тебе ни о чем не говорит? На слепого ты что-то непохож пока.
— Да что тут разговоры разговаривать! — вскричал чернявый с обрубком вместо руки. — А ну-ка, урки, всыплем ему, чтоб знал!
Колонисты готовы были броситься на Ульса, но Рябой предотвратил свалку одним жестом.
— Погодите. Я сам с ним разберусь. Правильно, атаман?
— Правильно, — отозвался человек с пышной рыжей бородой. — Остальные не вмешивайтесь.
Круг раздался. Все предвкушали веселое зрелище.
— Убить я тебя не убью, — посулил Рябой. — Но маленько проучу. Чтоб знал, как соваться к уркам..
— Чего церемонишься? — зароптали вокруг. — Задай ему трепку! Бей!
Рябой размахнулся, и его кулак черкнул по воздуху в том месте, где только что находилось лицо разведчика. Потеряв равновесие, нападавший еле удержался на ногах. Он развернулся и снова пошел на Ульса.
— Ого! — насмешливо сказал Атаман. — Еще неизвестно, кто кому задаст. А, Рябой?
Верзила пришел в неописуемый гнев:
— Ах ты!.. Ну, получай!
На сей раз Ульсу едва удалось увернуться. Укушенная пиявкой нога страшно болела и плохо сгибалась в колене. Однако разведчик сумел проскользнуть под локтем Рябого и вновь оказаться у него в тылу. А тот, вложив в удар всю массу могучего тела и всю ярость, попал кулаком в пустоту и кубарем покатился на песок.
— Ну и ну!
— Вот так лох!
— Молодец, клянусь Черной Смертью!
— В жизни не видывал такого вьюна… Обвалявшийся в песке Рябой шел на противника, расставив руки.
— Чтоб меня съели! — орал он. — Чтоб я попал в дыру! Я его придушу! Я ему все кости переломаю!
Однако в его голосе не чувствовалось прежней самоуверенности. Скорее он подбадривал сам себя грозными воплями.
Улье понимал, что высадка срывается окончательно. Если бы не нога, он с легкостью прорвал бы кольцо колонистов, добежал бы до реки, а там поминай как звали. Но с позором вернуться в шлюпку он не хотел, даже если бы мог.
Рябой попытался обхватить разведчика здоровенными ручищами. Стиснув зубы и охнув от боли в ноге, Улье провел бросок через плечо. Он постарался тушировать противника мягко, словно они боролись в тренировочном зале, и, не разжимая захвата, буквально паспял тяжелое тело Рябого на песке. Потом выпустил его и разогнулся.
— Достаточно? — спросил он. — Или прикажете повторить?
— Лопни мои глаза! — рявкнул Рябой и с неожиданной ловкостью, едва поднявшись на четвереньки, прыгнул. Он хотел схватить своего верткого врага за ноги, но снова неудачно. Глубоко пропахав по инерции песок, он встал и обалдело помотал головой.
— Ну и ловкач, — пробормотал он. — Клянусь милостивым дьяволом! В жизнь бы не поверил.
— Кто еще желает попробовать свои силы? — предложил Улье, добродушно улыбаясь.
Он шел ва-банк. Сейчас они навалятся всей кучей и разорвут его на куски либо…
— Не сметь! — прогремел голос Атаманам — Кто его тронет, ответит головой!
Готовые броситься на чужака урки замерли.
— Атаман! — после паузы, вызванной всеобщим замешательством, произнес чернобородый калека. — Неужто этот лох уйдет безнаказанным?!
— Он как будто не собирается уходить, — ответил Атаман и обратился к непринужденно стоявшему в окружении врагов Ульсу: — Отвечай, кто ты? Лох?
— Так ли важно, кто я? Я пришел к вам. Если можете принять к себе — примите. Если нет — отпустите с миром. Я никому из вас не причинил вреда.
— Что скажете, ватага? — обратился Атаман к присутствующим. — Он смел и ловок. Он хочет быть с нами. Что ему ответить?
Лица урок потихоньку расплывались в улыбках, обнажавших щербатые, скошенные впереди зубы — следствие
