ни жилось под их игом, но без их знаний, вообще не останется никакой надежды на лучшее. И поэтому надо вырвать знания из их рук. Скажи, ты веришь в милостивого дьявола?
— Лгать не буду, Атаман. Не верю.
— А во что ты веришь?
Улье задумался.
— В себя, — наконец сказал он.
— Этого мало.
— Еще в людей.
— Хорошо. Поклянись собой и всеми людьми на свете, что не выдашь мою тайну.
— Клянусь.
На Атамане лица не было. Волнение обуревало его, и руки судорожно комкали уголок бахи.
— Я верю тебе, — проговорил он. — А если б даже не верил, упускать такой случай нельзя.
Он встал, направился к своей подстилке, разгреб ее и извлек небольшой сверток. Затем вернулся к Лежащему Ульсу.
— У меня есть книга! — заявил он. — Да, да, самая настоящая книга. Одному дьяволу известно, как она очутилась на равнине. Щтемпы прознали про нее и пытались найти, чтобы отобрать, но я опередил их.
Он говорил все быстрее и громче. Казалось, еще немного — и этот привыкший властвовать над собой и другими человек начнет кликушествовать.
— В Башне много книг, и в них есть сила! Хранители думают, что лишили нас мудрости раз и навсегда. Что мы останемся навечно безмозглыми скотами. Но нет! Вот она, книга! — Атаман потряс свертком, словно грозя им неведомому врагу. — Мы прочтем ее и узнаем все — и как устроена радуга, убивающая оронгов, и как полететь на звезды, и что такое наш мир, и в чем высшая мудрость и цель жизни!
Он захлебнулся словами и умолк, потом продолжил более спокойно:
— Помоги мне, человек со звезд. Научи меня буквам. Несколько букв знает Простокваша, и он мне их показал. Я отличу их среди тысячи прочих. Целыми ночами, когда ватага спит, я бьюсь над этой книгой, стараясь проникнуть в ее смысл. Но, наверно, мне еще не по силам научиться читать самому. Если ты мне поможешь, я буду до смерти твоим лохом. Я жизнь за тебя положу, только научи меня буквам.
Он протянул разведчику свое сокровище. Тот развернул кусок обивочного мебельного пластика, вынул истрепанный томик карманного формата. На обложке значилось: «Как вести себя в гостях, за обедом и на балу. Краткое наставление для вступающих в высшее общество».
Наморщив лоб, Улье полистал страницы из стародавнего, растрескавшегося по краям полимера. Атаман следил за ним с напряжением и тревожной надеждой.
— Жаль. Я не знаю букв, которыми это написано, — наконец выговорил разведчик, возвращая книгу.
— А разве буквы бывают разные?..
— Да. На звездах множество селений. В них по-разному говорят и пишут.
Атаман убито посмотрел на свой томик.
— Вот как… Я и не знал…
Он сжал книгу в руке и взглянул, нахмурившись, туда, где над кучей хвороста плясало всепожирающее пламя. Однако быстро одумался.
— Нет, — прошептал он, вслух подытожив свои горькие размышления. — Я все равно ее прочту. Прочту, хоть ослепну.
Тщательно завернув книгу, он водворил ее на прежнее место и разровнял подстилку. Потом опять подошел к ложу больного.
— Ватага тревожится, — сказал Атаман. — Люди не знают, что и подумать о тебе. Культяпа болтает, что ты подосланный штемп. Но ты — под моей защитой и можешь жить здесь сколько захочешь. Ты враг Башни, а значит, мы союзники. Что касается этого разговора, смотри, не болтай, а то велю тебя убить. Нельзя лишать людей веры.
Прежде чем Улье успел что-либо ответить, Атаман резко повернулся и, сгорбившись, побрел во тьму.
Больной закрыл глаза. Минуту спустя он уже спал крепким сном выздоравливающего.
Проснулся он резко, словно в мозгу повернулся рычажок и сознание заработало на полную мощность. Его разбудило ощущение смутной угрозы.
Нечто блеснуло перед его глазами, какая-то тень тихо отпрянула от подстилки.
