– Я думала, что никогда больше не увижу тебя, – сказала я, сдерживая рыдания.
– Ах, Рали! – воскликнула Ксиа. По ее щекам струились слезы. – Я ни о чем другом не думала. Ты снилась мне каждую ночь. Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь.
– И мне, принцесса.
Мы снова обнялись. Она упала на скамью и потянула меня за собой…
Принцесса Ксиа и я стали любовницами в отвратительной тюрьме, где могли жить только мокрицы и грибы. Скамья стала нашим любовным ложем. Серая каменная комната – нашими покоями. И ничто до и после того не могло сравниться с тем днем. Она была странно знакома мне – Отара, Трис, другие мои любовницы соединились в ней. И в то же время она была загадочна, незнакома и свежа. Я вложила всю свою тоску в поцелуи, и она отвечала с не меньшей страстью. Когда мы утомились, мы лежали в объятиях друг друга, шепча любовные глупости, словно две одурманенные луной девчонки. Из чужих людей мы так быстро превратились в любовниц, что только богиня – правительница луны может объяснить, как это случилось. За дверью лязгнул металл – произошла смена караула. Мы медленно разжали объятия.
– Я должна скоро уйти, любовь моя, – сказала она. – Быстро скажи мне, чем я могу тебе помочь. Я сделаю все, что могу.
– Я хочу предстать перед Советом очищения.
Ксиа побледнела.
– Это не в моих силах. – В ее глазах блестели слезы. – Я так надеялась, что у тебя есть план, который я помогла бы тебе осуществить… Но это невозможно. Кто послушает такую, как я?
– Многие, – ответила я. – Девочкам всегда внушают, что у них нет власти, и мы привыкли так считать. Но ты удивишься, когда увидишь, что может сделать женщина, которая смело идет к цели.
– Но как Совет разрешит…
– Я им помогу. Я могу остановить чуму.
Она с удивлением посмотрела на меня. Потеряв дар речи, она только кивнула, чтобы я продолжала.
Я рассказала ей об архонте и нашей миссии, которую, как мы ошибочно считали, нам удалось выполнить. Я объяснила, что великая опасность грозит нашим народам и я хочу спасти всех.
– Ты действительно надеешься добиться успеха там, где нашим магам ничего не удалось сделать? – спросила она.
– Да. И не потому, что ваши волшебники плохи, а потому, что между мной и архонтом существует связь. Мы связаны ненавистью, а ненависть иногда соединяет сильнее, чем любовь.
В дверь постучали. Ей было пора идти.
– Ты скажешь обо мне отцу? – спросила я.
– Как только доберусь до дома, – пообещала она.
Мы снова поцеловались и с трудом отпустили друг друга, опасаясь, что страсть снова захлестнет нас. Она позвала солдат, засов с лязгом открыли, и дверь распахнулась. Ксиа натянула капюшон, оглянулась на солдат, которые снова надевали на меня кандалы, и выбежала из комнаты.
Не знаю, что Ксиа сказала отцу, но, должно быть, ее слова подействовали не хуже заклинания могучего мага, потому что не прошло и нескольких дней, как я стояла перед девятью неумолимыми членами Совета.
Слуги народа представляли собой сборище аристократов. Двое были так стары, что пускали слюни, у четверых волос было так мало, что не хватило бы и на одного, а оставшиеся трое, включая Канара, отца Ксиа, уже стучались в ворота старости. Если бы я была молодым кенийским солдатом, эти развалины вряд ли вдохновили бы меня на подвиг. Но даже слюнявые старцы понимали достаточно, чтобы осознать, кто стоит перед ними. Я едва не поддалась панике, когда искала сочувствие на лицах и не нашла его – даже у Канара. Уступив дочери и вызвав меня, он все же не собирался быть орудием в моих руках. В каждом взгляде я читала недружелюбное ожидание. И я поступила как солдат – бросилась в атаку.
– Господа, – начала я, – когда меня вели в этот прекрасный зал из вонючей тюрьмы, я придумывала приличествующую случаю речь. Я хотела отдать на ваше милосердие мою жизнь и жизни моих храбрых спутников. Я собиралась сказать вам, что мы просто мирные странники, которые по несчастью оказались у ваших берегов и ненамеренно причинили вам зло. Но все слова забылись, когда я увидела, что стало с вашим некогда прекрасным городом. Улицы полны трупов.
