побережье Ликантии, где стояли галеры Холлы Ий. Накануне я попыталась довольно путано объяснить, какие суда нам нужны для нападения. Холла Ий преувеличенно вежливо заверил меня – словно между нами ничего не произошло, – что он понял и не стоит продолжать.
– Довольно часто, капитан Антеро, – пояснил он, – моряки любят плавать скрытно и бесшумно. На каждой галере у меня есть одна-две лодки, идеально приспособленные для этой цели. Я надеялся использовать их для нападения на ликантианские корабли в гавани, но проклятая цепь мешает нам. Может быть, вы… Ну ладно, не будем загадывать, боги любят разочаровывать. Каждая лодка может нести десятерых, на лодке один рулевой и четверо гребцов. Если бы вы могли распределить своих
Я холодно кивнула. Адмирал оставался самим собой. Как бы все ни сложилось, этой ночью я увижу его в последний раз, поэтому на его поведение можно не обращать внимания – задача трудная, но выполнимая.
В лагере пиратов мы разделились на маленькие группы. Часть групп я отдала под командование сержанта Исмет. Исмет была самой странной женщиной в страже. Я смотрела на нее, и моя уверенность росла. С такими солдатами мы не можем проиграть.
Видите ли, Исмет была примером для нас всех – от зеленых рекрутов до офицеров. Она была олицетворением – если использовать это затасканное слово – духа маранонской гвардии. Некоторые говорили, что Исмет – земное воплощение Маранонии и поэтому она не постарела за годы службы. Ее смуглая кожа, смуглее даже, чем у жителей северных тропиков, только добавляла таинственности к ее личности. Никто не знал, откуда она родом. Она просто появилась однажды и сказала, что хочет вступить в стражу. На вопросы о ее происхождении она ничего не ответила, только сказала, что или станет стражницей, или заморит себя голодом. Возник скандал, но в ее словах никто не посмел усомниться. Легенда рассказывает обо всем этом не очень подробно, но, видимо, моя предшественница на посту командира стражи была мягкосердечной или тогда не хватало рекрутов – в общем, ее взяли. Мне почему-то кажется, что кто-то заглянул ей в глаза и
После того как мои солдаты были построены, я взяла своих легатов, охрану из четырех человек и направилась в шатер адмирала. Там уже ждал Гэмелен. Он сказал Холле, что хочет говорить только с нами. Пират что- то угрожающе пробурчал, но Гэмелен очень пристально посмотрел на него. Глаза воскресителя больше не казались бездонными – теперь они были горящие, желтые, как у льва, готовящегося прыгнуть. Пират закрыл рот и молча вышел наружу к вытащенным на песок кораблям. Скоро мы услышали, как он раздраженно выкрикивает приказания своим людям.
Гэмелен уже все приготовил для колдовства. Он долго расспрашивал Полилло о топоре, воткнувшемся в стену морского замка. Теперь он держал в руке уменьшенную копию оружия. Он зажег огонь в жаровне и приказал нам опуститься перед ней на колени. Дым от благовонных трав заполнил палатку. Он не раздражал глаза, а, наоборот, ласкал их. Я чувствовала запах маргариток, горных роз и белых лилий. Маг негромко зашептал что-то, и дым разделился на три струйки, протянувшихся к нашим лицам. Из жаровни вытянулся четвертый дымок и коснулся руки Гэмелена, на ладони у него лежал миниатюрный топор – игрушка – точная копия орудия убийства, принадлежавшего Полилло. Гэмелен негромко произнес:
Выговаривая нараспев заклинание, он прохаживался по палатке и легонько касался своим топориком наших век. Полилло невольно зажмурилась – она больше, чем кто-либо, боялась магии. Однажды она призналась мне, что видела сон, где волшебство каким-то образом умерщвляло ее.
– Ну вот, – объявил воскреситель. – Теперь вы не должны ничего чувствовать, разве что видите мир немного… четче. – Он ласково улыбнулся. – Это простое, надежное заклинание, оно пригодится в свое время. И оно не очень сильное, не будет привлекать внимания… э-э… нежелательных личностей.
Мои легаты поднялись и отсалютовали, и я отпустила их. Гэмелен потянулся.
– Теперь, капитан, нам остается только ждать. Я, пожалуй, выпью стаканчик адмиральского вина. Вы присоединитесь?
