между ног создана богиней не для нашего удовольствия. Все время они норовят затеять драку по любому поводу вместо того, чтобы спокойно разобраться в любой проблеме. К тому же вечно всем недовольны. Во всем видят скрытое оскорбление и даже саму богиню подозревают в заговоре против них. И дуются! Дуются, хуже детишек!
Королева что-то припомнила и рассмеялась.
— У моей бабушки был мужчина, который однажды обиделся ну просто на сущую безделицу, полагая, что она все устроила намеренно. И это во время свадебного путешествия, когда бабушка из шкуры вон лезла, лишь бы угодить ему. Можете себе представить, что он не разговаривал с ней целый день? Сидел в каноэ в мрачнейшем расположении духа и молча ее отталкивал. А когда они вернулись, он даже хвастал перед приятелями таким своим поведением.
— И что же она сделала, чтобы привести его в чувство, ваше величество? — спросила Джанела, бросая на меня очередной веселый взгляд.
— Она просто отрезала ему язык, чтобы у него был настоящий повод для молчания, — сказала королева.
— Как бы я хотела, чтобы вы приехали к нам, ваше величество, — вполне искренне сказала Джанела. — Каждая женщина на западе превозносила бы ваше имя до небес.
Королева кивнула — это она считала само собой разумеющимся.
— В тебе есть женская мудрость, и поэтому ты должна прислушаться к моим словам, младшая сестренка, — сказала она. — Они касаются твоего путешествия в Тирению. Мне кажется, именно это место ты ищешь, хотя название, которое ты произносишь, мне незнакомо… Как это у вас?
— Королевства Ночи, ваше величество, — сказала Джанела.
— Да, именно так. Королевства Ночи! Какое глупое название! Должно быть, его придумал мужчина.
Джанела улыбнулась и кивнула, да, мол, так оно и было. Королева продолжала:
— Я хорошо знаю эту историю. Мы рассказываем ее детям зимними вечерами. Это миф о никогда не заходящем солнце и вечно теплых ласковых ветрах, которыми круглый год наслаждаются люди Тирении, благодаря своих магов за мудрость и доброту. Говорится в ней и о том, что их город находится на вершине сказочной горы с изумрудными пиками, сверкающими на солнце.
— Да, именно эту историю мы и слышали, — согласилась Джанела. — Но в наших краях еще рассказывают, что город этот теперь осажден темными силами зла и что с каждым годом эти силы растут и, когда город падет, зло обрушится на всех нас.
— Да, да, — усмехнулась королева, — мы говорим об одном и том же месте. И, насколько мне известно, такой город действительно существовал, давным-давно. Но я сильно сомневаюсь, что он существует и по сей день.
Она повела рукой в широком жесте.
— У нас достаточно свидетельств того, что старейшины жили тут повсюду, — сказала она. — Вокруг столько древних руин, что воображение не может не разыграться. А мы — озерные люди — живем посреди символов прошлого величия старейшин дольше, чем кто-либо другой. Мы находили останки разбитых величественных кораблей, некогда бороздивших эти воды. Мы вытаскивали нашими сетями их оружие. Мы даже впитали в нашу магическую науку следы их магии. Но должна сказать тебе, младшая сестрица, что великий народ был уничтожен. Их слава в далеком прошлом, и что тут сожалеть? Теперь мы заняли их место. И живем хорошо. Теперь пришло наше время. А они — в прошлом. Восхвалим же богиню и удовольствуемся этим простым фактом.
— Вы настолько мудры, о королева, — сказала Джанела, — что я с громадной неохотой все же решаюсь задать вопрос. Однако же позвольте спросить: на самом ли деле все так уж хорошо в вашем королевстве? Не появляются ли новые трудности, вызванные, например, черной магией? Королева Бадрия нахмурилась. Она не привыкла, чтобы ее слова ставили под сомнение. Но я разглядел и еще кое-что в монарших глазах: легкий след озабоченности.
Она сказала очень медленно:
— Да. В последнее время происходят события, которые приводят меня в недоумение.
— Например, колдун с гигантским горном, чья музыка творит столь могучее заклинание, что люди охотно бредут к своему смертному концу? — спросила Джанела.
