— Тебя устрашило мое имя? Ты испугался моей мести? Я усмехнулся и промолчал.
— Думаю, что нет, — предположил он.
— Я не доверяю рабам, — сказал я. — И не верю, что сабля дает человеку какие-то особенные права, какого бы она ни была размера.
— Так полагают только слабые люди, — фыркнул Сьюян. — Но ты не слабак.
Он пристально посмотрел на меня.
— Возможно, в ближайшие годы я совершу путешествие в твои края, в твой город, и попытаюсь понять, откуда у тебя такие мысли, — заявил Сьюян.
— Если ты решишься на это, вся Орисса будет приветствовать тебя как гостя моей семьи.
Я улыбнулся, представив себе, что будет твориться на улицах, когда он и необходимая, по его мнению, свита, прибудет в Ориссу. Увидев мое выражение лица, он кивнул, словно я высказал свою мысль вслух, и тоже улыбнулся.
— Не будучи у меня на службе, ты хорошо послужил мне, — сказал он. — А вот судьба тех, кто служит мне плохо. — Он открыл седельную сумку, сунул внутрь руку и вытащил человеческую голову. Он швырнул ее, и голова покатилась мне под ноги. Она принадлежала Дью, старику, который отвечал за безопасное возвращение Саиб домой. Рядом с глухим стуком упала другая голова, Зива.
— И поскольку ты, будучи вождем, оказал услугу другому вождю, я должен отслужить тебе.
Он замолчал, и я понял, что он ждет моего ответа. Но я не знал, что ответить. Тогда он сказал:
— Я сожалею о том, что ты попал в сети к той колдунье, о которой рассказала мне дочь. Возможно, я вернул бы тебе долг, уничтожив ее, но мой главный шаман посоветовал мне не связываться с магией чужих земель, поскольку она может исходить от тех кудесников за горами, против которых я бессилен. А жаль.
— Тебе надо найти для Саиб хорошего мужа, мужчину, достойного стать отцом ее детей.
— Что ж, тогда прощай, Антеро. Спасибо тебе. Они развернули лошадей и галопом помчались на север. Саиб так и не оглянулась на меня.
Джанела подошла ко мне, за ней остальные. Она посмотрела на горы, затем вслед удаляющейся троице.
— Хорошие друзья у тебя появились, — только и сказала она. На следующий день дорога наконец достигла гор. И теперь ей пришлось опять превратиться в серпантин.
Мы насторожились, страшась новых засад.
За первым же поворотом мы наткнулись на двух стражников из Вакаана. Вернее, на их головы.
Насаженные на копья, они торчали по обе стороны дороги. Лица мертвецов выражали ужас.
Квотерволз подошел к одной голове и потрогал обрубленную шею. Он вернулся, вытирая пальцы.
— Кровь свернулась, но недавно. Их убили не ранее чем вчера.
Мы двинулись дальше, готовые к схватке. Но нам попадались лишь новые головы. Они страшными верстовыми столбами торчали на копьях через равные интервалы по обе стороны дороги. Мы считали их. На сто пятидесятой кончились головы в красных шлемах и сменились головами ориссиан.
Они окаймляли дорогу впереди, насколько хватало глаз. Кое-кто из наших людей цинично веселился, утверждая, что наши враги получили то, что заслуживали. Но потом шутки смолкли, когда среди ориссиан стали попадаться знакомые лица.
Квотерволз указал на одно из них.
— Это капитан Джамот. Порядочное дерьмо. Его выгнали из пограничной стражи за то, что он приказал вырезать идущих на переговоры парламентеров под белым флагом.
