…Домой, в контору на Пантелеймоновской, они притащились под утром. Всю дорогу Валера сосредоточенно молчал, не отвечая на Сашины бесчисленные и порой несколько бессвязные вопросы.
– Ну вот, все и выяснилось. – Валера бросился к папиросам, точно умирающий от жажды человек – к воде.
– Выяснилось? Что?
– Все это «покушение» подстроил наш друг Виташа.
– Так я и думал!.. – вырвалось у Саши. – Пистолет…
– Заметил?! – с невольным уважением покачал головой Валера. – Ай да помощник Арчи, ай да глаз-ватерпас! Все правильно разглядел. Когда Жлоб стрелял, у него отдачи не было. А сие запрещено законами физики. Какая б у тебя накачанная рука ни была, отдачу ты полностью все равно не погасишь. А у него пистолетик пыхал, как детский пугач. И значит это…
– Что стрелял он холостыми, – докончил Саша.
– Что и требовалось доказать. – Валера стряхнул пепел. – Грубовато работают господа Неведомые… хотя вот уж кто должен в нашем нутре разбираться…
– Света для них – потемки, если только Игорь все правильно понял. Он мужик башковитый… хотя и с гнильцой.
– Вот именно. – Дрягин кивнул. – Не люблю таких. Помню, как первый раз к нему пришел… когда фантом его больного прикончил… Как он тогда гроша передо мной ломал! Мол, я крутой, меня не тронь, я кандидат наук… Тьфу! Слизняк он, а не кандидат наук.
– Да ладно, потом-то помог, – вступился справедливый Саша.
– Ну да, помог, когда мы его к стенке приперли. А так бы качал свои баксы и дальше. На Майорку бы катался или там в Хургаду. Квартиру твоей бабушки бы продал… тысяч за сорок, не меньше. Словом, жил бы припеваючи. Впрочем, что-то отвлекся я, не об этой ошибке Господа Бога говорить хотел…
– Про Виталия, – напомнил Саша.
– Ну да, про него. Шито все это покушение белыми нитками! Я это сразу понял, едва Виташа начал от бедра палить. Отдачи нет – значит, садит холостыми. Ну тут уж комментарии излишни.
– А что ж ты милиции не сказал? Чтобы обойму его проверили?
– Неужели ж он дурак? Три патрона холостые, а остальные – нормальные. Майор смотрел. Как и мою «беретту», кстати. Придумали-то они все точно – у того бедолаги, что киллера играл, под одеждой киношные имитаторы ранений. В автомате патроны боевые, но из него он очередь уже как бы в агонии дал. А в окно они прыгали на обвязке. Внизу машина ждала. Без номеров. Они на ней сразу в район Митрофаньевского шоссе рванули. А там, в этой зоне жуткой… поди найди кого. Машину бросили и через железку рванули, а там небось следующая подстава ждала. Так и ушли. Грамотно вполне. Я бы и сам так поступил.
– Значит, они Свете решили и тут Виталия подсунуть…
– Ну, сами ли они это решили, или уже наш родной Жлоб все это спланировал, – пока тень тенью. Но прием-то старый как мир. На девушку покушаются, благородный защитник проявляет себя с лучшей стороны и немедля затаскивает в койку. Спланировали-то все хорошо, но тут мы с тобой подвернулись. Всю игру испортили. Так что если Виталий здешний не полный дурак, надо ему нас немедля убрать.
– Может, один раз уже убирали, – заметил Саша, вспомнив загадочную Светочкину фразу. – Она мне сказала, когда увидела… мол, ты же погиб…
– Погиб? А когда, как – ничего? – заинтересовался Валера. – От Кириллова я про такое не слышал. Ладно, наведем справки.
За окнами медленно текли предутренние черные часы. В такое время из асфальтовых колодцев питерских дворов к унылому небу тянутся незримые тени ушедших. Ночами идут они от кладбищ, где давно снесены их могилы, к тем местам, где когда-то жили. Легкие, точно тополиный пух, поднимаются они вверх, заглядывают в темные окна, усилием мысли норовя отодвинуть занавеску, хоть краем бестелесного глаза заглянуть внутрь – что изменилось без них? Кто спит теперь там, где была детская? Иногда им это удается, и, тихо пожелав малышу доброй ночи, они уходят – в холод и липкую грязь давным-давно развороченных могил. Бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки и так далее – их выталкивает на поверхность подземный Петербург, их влечет назад неутолимая жажда взглянуть на свое продолжение. Иногда детишки видят их во сне…
