лишних сорока минут дороги. Полгода назад он бы в такой ситуации уже скрежетал зубами от злости. Причем на себя. Не стоит прибедняться, в наше время ходящий моряк (а даже и рыбфлота!) может позволить себе привезти приличное сооружение на колесах, способное сносно ковылять по нашим дорогам. Да вот только нормальный человек берет машину в Голландии или Германии, крепит на палубе и двигает вместе с покупкой на Родину. А псих типа Саши отдает кровно заработанные иены за праворульную колымагу в немыслимо далекой Стране восходящего солнца. Дальше – по желанию: можно опять-таки поставить ее на палубу, самолетом лететь домой и дожидаться, пока судно не придет из Иокогамы в Питер (можно для интереса даже флажки на карту мира втыкать). Можно заказать контейнер и слать железной дорогой (это для миллионеров-оптимистов). А можно еще самому гнать «тачку» через бескрайние просторы (это уже для самоубийц). Сейчас даже не интересно, каким из этих экзотических вариантов воспользовался Саша, важно, что машины на данный момент у него не было. Ржавую консервную банку с остатками электронного зажигания даже дворовые мальчишки, забывшись, машиной не называли.
Добравшись с грехом пополам до Екатерининского, Саша оказался моментально втянут в жуткое действо с трупами, следователями и бумагами. Здесь и в помине не было тех деликатных гигиеничных холодильников (не единожды виденных в иностранных фильмах), откуда соболезнующий детектив выкатывает тело в полиэтиленовом мешке. Увы, совсем не похоже. Семеня по узкому проходу за человеком в халате, Саша следил только за тем, чтобы по возможности реже дышать и не наткнуться на чьи-нибудь торчащие с каталки ноги. Наконец его проводник, сверившись с биркой, по-хозяйски откинул простыню и спросил:
– Ваша?
В первую секунду Саша чуть было не обрадовался: скелет, обтянутый кожей, не имел ничего общего с Оксаной Сергеевной – дамой, всю жизнь склонной к полноте. Но лицо… И эти прекрасные седые волосы, даже сейчас хранившие следы великолепной прически…
– Да, – ответил Саша и отвернулся. Ему стало страшно стыдно от вида этого обнаженного мертвого чужого тела.
– Вы опознаете в умершей вашу родственницу Оксану Сергеевну Людецкую? – еще раз казенно переспросил тот человек, коверкая ударение в фамилии.
– Да… опознаю…
– Хорошо. Пройдите в четвертую комнату, получите документы.
Бумаг оказался целый ворох. Сразу же бросилась в глаза немного потрепанная карточка с аккуратным бабушкиным почерком: «Меня зовут Людецкая Оксана Сергеевна. Если со мной что-нибудь случится, прошу сообщить моей невестке (далее шел материн телефон) или внуку (телефон общаги)». Сжалось сердце. Теперь каждая ее вещь будет твердить ему, что бабушки больше нет. Почему-то долго возились со свидетельством о смерти. Маленькая рыжая девушка несколько раз выбегала из комнаты с толстым журналом, похожим на амбарную книгу. В очередной раз вернувшись, она крикнула кому-то в коридоре: «Да, да, саркома левого легкого!» Мельком жалостливо глянула на Сашу, начала писать. Почти сразу за ней вошел, хмурясь, крупный мужчина в халате.
– Лена, сколько можно вас перепроверять? – Этот глянул почти зло. – Я положил справку на самый верх! У Людецкой острая сердечная недостаточность на фоне дистрофии и нервного истощения!
Первым желанием Саши было крикнуть, что это какая-то ошибка: не могла умереть от дистрофии женщина, которая еще неделю назад угощала его пирогами и сетовала, что ест очень много мучного. Девушка, оформлявшая бумаги, теперь смотрела на него с осуждением. Все это было неестественно и глупо, но никого здесь не интересовали Сашины эмоции.
– Девушка, – взмолился он, – не смотрите на меня так, лучше объясните, что мне делать дальше.
– Очень просто. Вам нужно со всеми бумагами, которые я вам отдам, поехать к участковому и получить у него справку, что милиция не возражает против захоронения.
Саша Самойлов и Леня Свирченко сидели в отделении милиции и пытались поговорить. Саша просил по-человечески понять его и делился своими сомнениями. Леня в свою очередь просил понять его и уголовного дела заводить не хотел.
– Послушайте, Самойлов, что вы мне тут Шерлока Холмса представляете? Ну, померла бабка, так ей это по возрасту положено. А что квартира не вам досталась – обидно, это я понимаю, но вы уж как-нибудь сами разберитесь. Может, она за этого мужика замуж собиралась…
