– Это, когда ж, когда ж, мила-ай? – Вот опять, хpен стаpый, дуpаком начнет пpикидываться. – И не помню я такого… ишь, пpоныpы, одни уши вокpуг…
– Ладно тебе, ладно, не хочешь, – не говоpи… Тогда, может, вспомнишь, чего ты ему такое маленькое пеpедавал?
– Я?! – подскочил Кувалда, вpаз pастеpяв свои словесные пpичиндалы.
– Чего оpешь? Мужиков pазбудишь!
Гpизли внезапно сел и упавшим голосом жалобно сказал:
– Ох, да не мучь ты меня… ничего худого тебе я не делал. Дуня вот тоже сказал – ты хоpоший человек… не доводи до гpеха…
– Какого греха? – не понял Саня.
– Ишь, ты дурня дурней, глаза тока умные строишь, а и невдомек тебе… грех это великий – хорошего человека обманывать…
– Ты запутал меня совсем! Говоришь, сам не понимаешь чего! При чем тут – хороший- плохой? Ты можешь толком сказать – куда Вомбат ушел?
– Это-о, ить, а тебе зачем? – Тоже правильная тактика: «да» и «нет» не говорите, «черно-бело» не берите. Вы поедете на бал? А зачем?
– Мне нужно, – как можно тверже сказал Саня. – Мне обязательно нужно знать, что собирается делать этот человек.
Кувалда внимательно, насколько это позволял свет костра, вгляделся в Сашино лицо. Нет, зря он из себя жука-добряка строит. Неприятный он человек. Я б такому свой автомат подержать не дал.
– А-а-а, эт, не пойму я… бьюсь, бьюсь, никак все в толк не возьму, чего ты от меня хочешь, мил человек? – затянул Гризли старую песню, не понимая, – а может, как раз и понимая, но раздумывая, и этим своим раздумьем выдал себя с головой.
– Да ничего, спать иди, – раздраженно бросил Двоечник, поправляя костер.
Мы им не понравились.
Очень.
С первого взгляда.
Назывались они, конечно, никакие не «карусели» и не «мамзели», а даже совсем наоборот – «Рулетка-транзит». Ну, в том смысле, что фирма не гарантирует.
Ну а мы тоже – молодцы. Как проснулись, умылись, чаю пошвыркали, так и поперли. Здрасьте. Вот и мы. Прокатите, дяденьки?
Не обдумали ничего, не обсудили.
Они нам сразу, в лоб: чем платить будете? А мы и скисли. Они такое дело увидели и еще больше разозлились. Ясно дело – кто пустых клиентов любит? Один гад кривозубый, во рту у него словно штакетник поломанный, даже издеваться начал.
– Давайте, – говорит, – нам вот этого, самого толстого, – и в Цукошу пальцем тычет, – у нас с топливом напряженка, будет нам дизель вручную толкать.
Представляешь?
А еще, самое обидное, что все понимают – при Вомбате такого бы никогда не случилось. Если при Вомбате эти «рулетки» вдруг вздумали на нас попереть… Я думаю… Для начала хорошенько получил бы по своим кривым зубам этот возникала. А потом Командир быстро что-нибудь придумал бы…
– Насчет оплаты беспокоиться не надо.
Ой, кто это? Как будто привидение заговорило… Нет, это Стармех, оказывается, высказался. Чего это он? Импровизировать от безнадеги начал? Стоит, ноги чуть расставлены, глаз прищурен.
– Чего даешь? – сквозь зубы протянул худой старикан. Сидел он в углу, кутаясь в драный овчинный тулуп, и курил самокрутку. По всему видать – главный тут.
– Даю… – Стармех демонстративно, тыкая пальцем, пересчитал «рулеток», – никто из наших по-прежнему ничего не понимал, – …пять праздничных наборов.
– Что в наборе? – бесцветно спросил главный.
