Квадратов. Теперь я могу поклясться – я сейчас именно в нем и лежу!
От ощущения собственной беспомощности Саше хотелось заорать во всю глотку. Да только ни голос, ни глотка ему сейчас не повиновались. Черт побери, даже зубами в бессилии не скрипнуть!
– Все, ребята, – отдуваясь, проговорил Антонов, укладывая Свету рядом с Сашей, – приехали. Начинаем концерт по заявкам. – Он сел рядом с Сашей, а потом вдруг опрокинулся навзничь и упал, широко раскинув руки. – Ох, ребята, как же я с вами намучался! Вы у меня, оказывается, таки-ие инициативные! Кто бы мог подумать! Особенно не ожидал я такой прыти от тебя, Двоечник… Ну, надо же – папа – Второй Диктатор! Эх ты, ябеда! Сам решил в Квадрат идти, да еще и женщину мою прихватил? Эхе-хе… Некрасиво, некрасиво… И, главное – глупо, чертовски глупо. Ты забыл, дружище, что этот мир – МОЙ! – Антонов буквально прорычал последнее слово. «Мой… мой… мой…» – послушно отозвалось эхо. – Поэтому все твои выкрутасы и интриги против меня, это – пшик! – Он помолчал еще минуту. Потом глубоко вздохнул…
Саша заметил, что свечение от земли стало усиливаться. Словно плотная лиловая пелена стала затягивать все вокруг. Последние нелепые слова Антонова донеслись до него, словно сквозь вату:
– Прощай, Двоечник… Прощай и ты, неизвестный герой… До встречи в прошлом…
…Оранжевые круги, зеленые, фиолетовые… Фиолетовый – самый красивый цвет. Глубокий, сочный, с мелкими, подрагивающими золотистыми искрами… Где я? Это не сон. Где я?.. Откуда-то появившееся, быстро нарастающее чувство тревоги… Потом страх… Боль… Что-то живое отдирают от живого… От меня?.. Не ощущая тела, я все же ощущаю страшную тяжесть. У меня нет лица, но яркий свет слепит. Что он слепит, если у меня нет глаз? Окружающее… Ни одной ассоциации не рождается в мозгу. Мозгу? Где он, этот мозг?.. Долгожданное сумасшествие ходит кругами, постепенно приближаясь ко мне… Мне не страшно. Не любопытно. Не противно. Мне – никак. Только хочется, чтобы поскорее все кончилось… Свет потихоньку гаснет. Теперь я могу различить странные, четкие картины…
ЛИНИЯ 1. ОБЪЕКТ З-0001.
ТУЗЕМНОЕ НАЗВАНИЕ «АНТОНОВ ВИТАЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ».
ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПРОВЕДЕНА.
ОБЪЕКТУ З-0001 ВОССТАНОВИТЬ БЕЛКОВУЮ ОБОЛОЧКУ.
МОМЕНТ ВОССТАНОВЛЕНИЯ В ТЕКУЩИХ КООРДИНАТАХ – 2 ОКТЯБРЯ 1995 ГОДА, 8.42.
ВЫПОЛНЕНО.
ТОЧКИ ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ БИЕНИЙ – ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ЛИНИИ 1 С ЛИНИЯМИ: 4, 104, 170, 1’- 6.
УСТРАНЕНИЕ БИЕНИЙ – ИДЕТ УСТРАНЕНИЕ.
*****ОБЪЕКТ З’-0001-1.
ТУЗЕМНОЕ НАЗВАНИЕ «ВОМБАТ».
ВРЕМЯ НЕОПРЕДЕЛЯЕМОЕ.
БАЗОВАЯ ЛИНИЯ.
Вомбат сидел у выхода из гаража, курил вечернюю сигарету и глядел в сторону Города. Темно. Раньше ведь как бывало – ночью в чистом поле станешь, по сторонам посмотришь, сразу ясно, где Ленинград: засветка на полнеба. Как там сейчас, интересно? Надо завтра у Зеленого спросить. Сам-то он в Город шастает. Вот и в этот раз – задание, говорит, из самого Центра. Господи, какой Центр? Так, разношерстная команда, пытающаяся взять на себя управление ошметками населения. Хотят вытащить из метро стратегические запасы, да вот, на проблему напоролись. Вомбат усмехнулся. Вспомнил, какие страшные глаза сделал Зеленый в этом месте своего рассказа. «Там крысы водятся…», – «Размером с корову!» – предположил Вомбат. – «Нет, с виду обычные. Железа у них какая-то специальная появилась. Наркотики, что ли, вырабатывает». – «Как это – наркотики?» – Командир поморщился: очередная байка. Таких бредовых историй сейчас тьма- тьмущая гуляет. Жаль только, что половина из них правдой потом оказывается. «А так: пробежит такая мимо, прыснет из этой железы, у тебя и крыша поехала…» – «Галлюцинации?» – «Ну!»
Мужики пока этих подробностей не знают. Завтра утром Командир встречается с Зеленым и с кем-то из пресловутого Центра. Обещали противогазы и карту тоннелей метро. Разберемся. Пургена придется оставить здесь. Будем для важности считать, что эта загаженная дыра – наш базовый лагерь. Все ж Гаражи. Не Труба и, уж во всяком случае, не Железка. Не говоря уж о ТЭЦ.
ИДЕТ ИЗМЕНЕНИЕ НА ЛИНИИ 1’– 1.
