ТУЗЕМНОЕ НАЗВАНИЕ «ШЕСТАКОВ МИХАИЛ».
ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПРОВЕДЕНА.
ОБЪЕКТУ З-0104 ВОССТАНОВИТЬ БЕЛКОВУЮ ОБОЛОЧКУ.
МОМЕНТ ВОССТАНОВЛЕНИЯ В ТЕКУЩИХ КООРДИНАТАХ – 13 ОКТЯБРЯ 1995 ГОДА, 22.56.
ВЫПОЛНЕНО.
ТОЧКИ ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ БИЕНИЙ – ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ЛИНИИ 104 С ЛИНИЯМИ: 1, 3, 5, 43.
УСТРАНЕНИЕ БИЕНИЙ – ИДЕТ УСТРАНЕНИЕ.
ОБЪЕКТ З-0104.
ТУЗЕМНОЕ НАЗВАНИЕ «ШЕСТАКОВ МИХАИЛ».
МОМЕНТ ВРЕМЕНИ – 14 ОКТЯБРЯ 1995 ГОДА 22.56.
БАЗОВАЯ ЛИНИЯ.
– Погоди, старик, не суетись. Сейчас попьем чаю, все и обсудим. – Тут Миша, которого не брали ни «Распутин», ни «Асланов», ни даже «Ельцин», хлебнул индийского со сливовым вареньем и моментально запьянел. Он навалился грудью на стол и, переводя тяжелый взгляд с Валеры на Сашу и обратно, мрачно изрек: – Все, мужики. Отъездился. – Выдержав хорошую паузу, он немного бессвязно, но горячо продолжил:
– Вы ребята свои, с вами можно… поговорить. Валерку я знаю с пацанов. Хоть и дрались, бывало, но он – друг, я знаю. Ты – тоже… – Миша положил руку Саше на плечо, вложив в этот жест все свое расположение к нему. – Я в деревню, наверное, уеду. Подальше от этого бардака. А еще лучше – в Сибирь, в тайгу… Я не трус, вот Валерка скажет… Я ни в какую эту чертовщину не верю… Но что я должен думать, когда целый вагон, понимаешь, целый вагон крови, два трупа, пятнадцать человек изодраны в клочья… как будто стаю волков выпустили. И никто ничего не помнит… половину народа в дурдом увезли…
– Гипноз, – уверенно сказал Валера.
– Да иди ты на… со своим гипнозом! Я сам видел их руки и ноги: там зубы собачьи остались! Даже если они все с ума посходили между «Академической» и «Политехом» и кусаться начали, что ж у них – зубы другие выросли?! Я специально проверил: ни одной собаки в вагоне не было! Даже самой маленькой шавки! – Миша махнул рукой, плеснул себе водки в стакан и выпил без тоста, не поморщившись. – Что, не веришь? Вон, возьми протоколы, почитай! «Множественные укусы неизвестного животного».
ОБЪЕКТ З-0043.
ТУЗЕМНОЕ НАЗВАНИЕ «ОПЬ ЮЛИЯ БОРИСОВНА».
МОМЕНТ ВРЕМЕНИ – 13 ОКТЯБРЯ 1995 ГОДА, 19.38.
БАЗОВАЯ ЛИНИЯ.
Юлия Борисовна Опь и Татьяна Борисовна Клевтунова (в девичестве также Опь) сидели в метро, отвернувшись друг от друга.
Татьяна сердилась. Вечно Юлька со своими заморочками! Устроила на рынке чуть ли не скандал и сейчас вот сидит, надувшись. Не порадуется за сестру, не обсудит покупку…
– Юль, ну что ты? – Татьяна попробовала еще раз пойти на мировую. – Чего ты сердишься? Подумаешь, шуба из собаки!
– Как это «подумаешь»? – На лице у Юлии выступили красные пятна. – Ты соображаешь, что говоришь? Это же собаки! Наши друзья!
– Так что ж мне теперь – голой зимой ходить? – в свою очередь завелась Татьяна. – Я не виновата, что у этого… – она бесцеремонно ткнула в бок мужа, – не хватило денег на песца! Жизнь у нас такая собачья, значит, и шубы будем собачьи носить!
– Как ты можешь?.. – Теперь Юлия Борисовна побледнела. Она махнула рукой на сестру и невидящим взглядом уставилась в потолок. Перед ее глазами мелькали оскаленные пасти и полные ненависти глаза собак – такие, какими она их увидела однажды на улице во время отлова бродячих собак.
– Предательство… – проговорила она одними губами. – Какое предательство…
МОМЕНТ ВРЕМЕНИ – 13 ОКТЯБРЯ 1995 ГОДА, 20.00.
Ровно в 20.00 13 октября к станции метро «Политехническая» подъехала
