Большинство людей круга Фолларда - так называемого внешнего круга - считали Тадеуша Бертингаса безобидным тупицей. Педант и пижон, эгоист и бесхребетник, словом, типичный карьерист, который никогда не доберется до верхнего уровня.
Внутренний круг вообще не замечал Бертингаса.
Сам же Фоллард полагал, что у парня внутри стальной стержень. Скорее, даже не стержень еще, пока только спица. И она как следует укутана в ватное одеяло дурных манер и условностей, которые приобрел бы всякий после десяти лет службы в Правительственном блоке Скопления Аврора. В случае Бертингаса стальная спица была укутана двойным слоем, потому что его работа заключалась в манипуляции сознанием. Вводя в заблуждение других, обманываешься и сам. Бертингас постоянно общался с людьми, которые могут заставить тебя поверить, что какое-нибудь слово имеет именно тот смысл, какой они в него вкладывают… Как, к примеру, последний директор Бюро коммуникаций.
Бертингас был мягок и восприимчив - как и все на этой планете.
Из всех четырех с лишним тысяч обитаемых миров Пакта Палаццо был самым странным - но должно же человеческой расе повезти хотя бы однажды.
Планета представляла собой сильно сплюснутый геоид и по форме напоминала тыкву, выросшую где-нибудь на планете с высокой гравитацией. Вдобавок северный и южный полюса Палаццо были перпендикулярны к плоскости эклиптики, а значит, тут почти не существовало смены времен года: вечная зима и полярная ночь на обоих полюсах, вечное лето на обширном экваториальном поясе и какое-то подобие весны и осени на широтах 50 - 70 градусов к северу и югу от экватора.
Планета обладала сильным магнитным полем, полюса совпадали с осями вращения. Поэтому радиация местного солнца также практически не влияла на климат.
Палаццо была крупнее Земли в несколько раз, но имела, однако, гораздо менее плотную внутреннюю структуру: ядро планеты состояло из кремния и калия вместо железа и никеля. Поэтому гравитация на поверхности составляла 0, 92 земной, и каждый замухрышка чувствовал себя тут суперменом.
Это была единственная планета, где вместо травы росли какие-то спутанные стебли, которые плотной массой покрывали почву. Высотой эта «трава» не превышала четырех сантиметров и радовала глаз своим изумрудно- зеленым цветом. Каждое дерево на Палаццо было либо величавой секвойей, настоящей корабельной и мачтовой секвойей, либо яблоней, увешанной румяными съедобными плодами. Каждый утес на планете состоял из превосходного мрамора, вполне пригодного для изготовления античных колонн. Воздух был свежайшим. Вода была кристально чистой, словно родниковая.
Людям, открывшим эту планету - на ней не оказалось разумных существ, - она показалась средиземноморским раем. Отсюда и название - Палаццо.
Входящим в Пакт инопланетянам, имитировавшим сюда, планета казалась сущим адом.
Солнечный свет был слишком ярким и жестким для нежных глаз инопланетян, выросших под темно-красными звездами-гигантами. Тот же свет представлялся слишком тусклым для глаз, привыкших к ослепительно бело- голубым звездам. Пыльца деревьев раздражала чувствительные мембраны или натирала нежные сочленения инопланетян. Хлорофилл «травы» кое у кого даже вызывал ожоги. Сила тяжести оказывалась слишком велика для паукообразных существ лунных миров и для крыльев существ, живущих на планетах с плотной атмосферой. Эта же самая сила тяжести была слишком мала для того, чтобы мощные сосудистые системы обитателей миров с повышенной гравитацией могли функционировать нормально. В воде недоставало некоторых важных для метаболизма инопланетян микроэлементов - или же вода вообще была для них ядом. Обычные для любого человеческого поселения микробы атаковали всех подряд.
Негуманоидные расы страдали от потертостей и ожогов, аллергий и ломоты в ложноножках, простуды и приступов ностальгии. Между собой представители многочисленных рас, сотрудничавших с Пактом, называли планету Порифера - по названию зловонного лишайника. А то и просто - Вонючка.
Но то, что Палаццо оказалась расположена так удачно, что от нее до любой другой планеты Скопления Аврора было просто рукой подать, сделало планету административным и коммуникационным центром Скопления. В конце концов людям здесь было очень хорошо.
Вот почему Тадеуш Бертингас, десять лет не отрывавший своей задницы от стула, разнежившийся в райском климате, на планете, где практически не было диссидентов, где не было даже обычных торговых пиратов, просто обязан был сделаться эгоцентричным, самодовольным, безынициативным, с дряблыми мускулами и так далее.
Что ж, пришло время разбудить его.
– Разве мы едем не во Дворец? - Бертингас поднял голову и выпрямился в кресле.
