- Художник, который придумывал идиотские машины, выглядевшие так, словно они работают.
- Вроде Руба Гольдберга? - поинтересовался эльф. Майкл улыбнулся.
- Точно, ребята, эти древние глупости - "Нация, которую разделяет общий язык". - Он фыркнул. - Ладно, можете пойти поспать, если хотите. А мне нужно работать. Думаю, Джеральд уже выяснил все, что нас интересовало в Германии.
- Джеральд? А это еще кто такой? - раздраженно спросил Серрин, который начал уставать от безумного темпа, задаваемого англичанином.
- Джеральд - это интеллектуальная матрица. Я придумываю их, а потом награждаю именами. Так вот, вчера вечером, когда ты переодевался, я дал Джеральду задание. Должен сказать, старина, ты выглядишь в этом костюме просто сказочно.
Тролль хихикнул.
- Интеллектуальная матрица работает отсюда? Разве это не рискованно? Наверняка в вооруженных силах есть системы, которые в состоянии определить, откуда исходит запрос, - с сомнением проговорил Серрин.
- Именно поэтому я направил поиск Джеральда таким образом, что сигнал идет через станцию слежения Даллас-Форт-Уэрта. Если немцы его засекут, то подумают, что какой-то вояка в Техасе решил за ними пошпионить. Мне же останется только проанализировать те данные, которые он получит. К этому времени Трейси наверняка закончит изучать расписание самолетов и разработает пути дальнейшего поиска, - спокойно объяснил Майкл.
- Не смей спрашивать про Трейси! - прошептал Том Серрину.
- Слушай, приятель, а есть что-нибудь такое, чего ты не можешь? ехидно поинтересовался Серрин. Англичанин задумался на несколько секунд.
- Меня вряд ли обрадовала бы необходимость проникнуть в "Азтехнолоджи" в Азтлане, старик. Ну, может быть, за миллион я и согласился бы. Если бы, конечно, мне дали в придачу команду первоклассных парамедиков, чтоб сидели вокруг меня, когда я займусь базами данных. Кроме этого да еще нескольких суперсекретных и суперхитроумных японских систем, на самом деле ничего не боюсь.
Джирейнт утверждает, что я регулируемый гипоманьяк _ это если у него хорошее настроение. А вот спросите его в тот момент, когда он приходит в себя после очередной любовной истории, рассыпавшейся в прах, и тогда он почти наверняка объявит, что я не в своем уме, - проговорил Майкл. - Однако если я за что-нибудь берусь, то довожу дело до конца. Ладно, давайте посмотрим, что мы тут имеем.
* * *
Даже в этот холодный зимний день Кристен не получила никакого удовольствия от поездки в Саймонтаун. В автобус, рассчитанный на шестьдесят человек, набилось около сотни; внутри было душно и воняло потом. Сначала Кристен думала, что оказалась рядом с полудюжиной жокеев, направляющихся на страусиные бега, но быстро поняла, что это всего лишь ребята, рассчитывавшие привлечь внимание влиятельных людей на ипподроме. Они смеялись, болтали и делали вид, что не обращают на нее внимания, Кристен это вполне устраивало; она тихонько сидела и с тоской ждала, когда путешествие закончится. Автобус два часа полз по Западному побережью, затем повернул на восток, мимо парка Да Гамы, и направился в сторону развалин морского порта. "В следующий раз, - подумала Кристен, - заставлю Маноджа дать мне денег на поезд".
Большие старые дома на Мэйн-стрит давно уже превратились в густонаселенные гетто. У Азании практически не было флота, и больше половины жителей города стали безработными, а остальным приходилось ездить на работу в Кейптаун. Те немногие, кому повезло или кому доверяли больше других, работали полировщиками драгоценных камней и жили в собственном городке в стороне от остальных. По улицам бродило множество несчастных с пустыми глазами в одной лишь надежде встретить неосторожного туриста или просто зеваку, чьи деньги позволят им забыться в каком-нибудь притоне хотя бы на несколько часов.
У Кристен был с собой огромный нож, который она прихватила у Маноджа в Кейптауне. Она в жизни не взяла бы такой в руки - получить два года только за то, что он просто лежит в сумочке, ничего не стоит. Однако, попав сюда, девушка порадовалась, что проявила предусмотрительность. Когда Кристен шла по дороге к вилле, спрятавшейся от Мэйн- стрит за надежным забором и густым цветущим кустарником, ей было ужасно не по себе. Нажимая кнопку звонка у самых обычных серых ворот, она отчаянно мечтала оказаться где угодно, только подальше от этой улицы. Ворота медленно приоткрылись - настолько, чтобы она смогла войти, - и мгновенно захлопнулись у нее за спиной.
Кристен подошла к двери, которую тут же распахнул худощавый, с мрачным лицом белый человек и
