несколько мгновений назад страданиях и постарался их облегчить; Найэль, опьяненный могуществом, не должен был забывать об опасности, которая все еще ему грозила. Он застонал, когда ощущения вернулись; ему вдруг показалось, что каждый новый вдох мучительно разрывает грудь, даже прикосновения Матанаса, решившего материализоваться, чтобы заняться врачеванием его ран, причиняли боль.
- Да, я понимаю, - простонал Найэль. - Где мы будем в безопасности?
На мерцающем лице духа появилась игривая улыбка.
- Последние шесть лет ты только и делаешь, что задаешь мне этот вопрос, - напомнил он.
- Сейчас не время шутить, - обиженно сказал Найэль, чувствуя, что в любой момент может весело расхохотаться, несмотря на боль в груди.
Тихонько постанывая от напряжения, он начал развязывать веревки. Придется уйти отсюда на своих ногах. Даже при поддержке Матанаса это будет нелегко.
- Мне бы следовало быть арабским волшебником из "Тысячи и одной ночи", - проворчал он. - Ковер-самолет сейчас очень пригодился бы.
- А с чего ты взял, что это не так? - моментально отозвался Матанас.
Дух сегодня явно пребывал в прекрасном настроении. "Интересно, как воздействует буря на него?" - подумал Найэль, которому раньше этот вопрос не приходил в голову.
- Давай отложим дискуссии на потом, - попросил он, делая первые шаги.
- Я не могу изменить окружающую местность, это сразу будет замечено, извиняющимся тоном сказал Матанас, когда эльф споткнулся об один из камней, устилающих землю. - Останутся следы.
- Я знаю, - простонал Найэль. - До машины четыре мили.
Он посмотрел на сосуд; самая обычная чаша - для неопытного взгляда, но маг, наделенный даром проникать сквозь волшебную завесу, сразу почувствует, что сосуд излучает могущество и силу.
- А с другой стороны - что такое четыре мили для того, кто сумел пройти так много? - проговорил Найэль преувеличенно бодрым голосом.
Дух следовал за ним. Ему-то было прекрасно известно, какое действие может оказать на эльфа отложенный шок. Он будет нуждаться в помощи своего Хранителя, чтобы скрыться от чужих глаз, прежде чем сможет использовать приобретенное такой высокой ценой могущество. Матанас любил Найэля, боялся за него и использовал собственные магические силы, чтобы скрыть волшебной завесой сосуд в руках эльфа. И все же, несмотря на их усилия, через несколько дней они могут погибнуть.
* * *
- Фрэг тебя возьми, - сонно проворчал Серрин, бросая подушку на пол.
"Если этот проклятый англичанин не перестанет барабанить в дверь, я его задушу", - подумал эльф.
- Пора вставать. Наш самолет вылетает через два часа. Будь умненьким эльфом, вылезай из кровати, - донесся из-за двери хихикающий голос.
Серрин не успел как следует отдохнуть. Полночи он не мог заснуть из-за громыхающей музыки, а потом его навестили тараканы. Идея Майкла провести здесь ночь в теории была хороша. На практике все обернулось настоящим кошмаром. На часах было девять утра, но тело эльфа настаивало на том, что еще полночь. Серрин почему-то вспомнил, что где-то между этими часами чаще всего наступает естественная смерть, когда тело просто перестает сопротивляться. Да, самый подходящий момент.
Его слегка поташнивало, когда он выбрался из постели и встал на ноги. Серрин не совсем понимал, отчего это: он почти ничего не пил, а ел даже меньше, чем позапрошлым вечером. Странно, но сейчас его гораздо больше интересовали подробности из жизни Кристен. Нельзя не признать, что у нее была короткая и неинтересная жизнь: пьяница отец, раннее сиротство, скитания, отсутствие собственного дома. И ни одного значительного события, достойного отдельного упоминания. Однако Кристен так описывала людей, что их лица как живые вставали перед его мысленным взором, при этом в ней не было и намека на горечь или злобу. Даже когда она, рассказывая о ком-то, издавала характерный горловой звук, это скорее было знаком, что данного человека следует избегать, чтобы не подвергать свою жизнь опасности. Но никакой обиды или мысли о мести у нее никогда не возникало.
Впрочем, у них почти не было времени на разговоры: Кристен занималась паспортом - на первый
