– Они еще и воют, только чуть иначе, чем волки, - сказал Пестель. Он повернулся к Квадратному. - Так о чем ты?
– О том. Может, они нас потому первый раз пропустили без помех, что у них было чем заняться?
– Жертвоприношение предлагаешь устраивать или дань платить? - усмехнулся Пестель.
– Просто внимание отвлекать от трех тощих разведчиков и их изморенных лошадей.
Вой раздался вдруг совсем недалеко. И было в нем что-то, из-за чего между лопаток Ростик почувствовал холодок. Как бы это определить... Вой этот выражал радость при виде добычи, которая не убежит, которой некуда деться. И этой добычей были они, разведчики и лошади, как сказал старшина. Он прав, в этом Ростик не сомневался.
– Жаль, тут топлива мало, нельзя из костров круг поставить. - Старшина поднялся, потянулся. Потом лицо его стало твердым, как дубленая рожа тевтона, решившего подороже продать свою жизнь. - Пестель, давай назад, в резерв, к лошадям, будешь добивать тех, что прорвутся, и кидать головни, чтобы мы их видели.
– Почему я?
– На тебе доспехи послабее, так что...
– Может, и ваши железки их челюсти не выдержат?
– Не обижайся, Жорка, - вмешался Ростик, только обид им тут не хватало. - Тебе-то они вмиг все пооткусывают, поэтому слушай командира.
– Рост, станешь слева, начинай с арбалета. Может, они будут своих добивать - какая-никакая, а все же передышка. В ближних не стреляй, руби палашом. И не размышляй, разрубил и отбрасывай назад. Автомат пускай, когда они гурьбой пойдут. Ну, знал бы молитвы - помолился бы. Ты - слева, я - справа.
Они стали, маленький отряд, зажатый камнями и ночью. Ростик подумал и мужественным голосом спросил:
– А центр кто будет держать?
– Оба, - ответил старшина. Он ждал и напряженно прислушивался, да так, что у него уши чуть из шлема не прорастали. - Сдается мне, сегодня ночью спать нам, хлопцы, не придется.
Ростик вздохнул и повернулся к северу, туда, где примерно находился Боловск, дом, родные. Вернусь, решил он, долго-долго никуда не поеду.
16
Ростик чувствовал себя не очень здорово. Хотя до сих пор ему доставалось меньше синяков и шишек, чем спутникам, неожиданная слабость затопила его тело. Хуже того - затопила его сознание.
Он стоял и думал, что тут, скорее всего, они и найдут свой вечный покой, что все, чего им удалось до сих пор добиться, оказалось слишком сложным переплетением удачи и отчаяния. Но вот удача, кажется, кончилась, отчаяние обратилось против них, и скоро... Он стряхнул охватившее его бессилие и обнаружил, что сидит на земле, странно подогнув ноги, как в детстве, опустив оружие, и над ним склонились Квадратный и Пестель. Оба заглядывали Ростику в глаза, но в темноте было трудно что-либо рассмотреть под его забралом. А поднять его они почему-то не догадались. Ростик попытался встать сам.
– Я знаю, что делать. Голодные они от нас не отойдут.
– Это понятно. - Квадратный чуть нервно огляделся вокруг, тьма стояла кромешная, не видно было ни зги на расстоянии уже пяти - семи шагов, невзирая на костер и головни, которые сжимал Пестель.
– Нужно пожертвовать лошадью. Хотя бы одной или лучше двумя.
– Знать бы, пристрелили пяток жирафов и прошли перевал без приключений... Ладно, - решил Пестель, - моя самая слабая.
– А моя... - Квадратный опустил голову, подумал. - Пестель, снимай с них сумки, узду и седла.
– Седла-то куда денем?
– Завернем в брезент и тут где-нибудь зароем, где посуше.
– Сумки зароем, а седла... Бросим вперед, они такие, что и их сжуют.
– Значит, это не шакалы, - определил Пестель. - Рост, что же ты чувствуешь?
Ростик ответить не успел. Лошади вдруг стали ржать и биться. Словно бы поняли, что скоро им придется куда как плохо, но Пестель с ними справлялся. Еще как, даже Ростику стало ясно, что теперь никто из них не
