Иногда она помогала. Иногда... В их положении это было уже хорошо. Просто отлично.
20
Щиты пришлось обернуть брезентом. И именно они при перебежках чаще всего задевали доспехи, и если доспехи при этом глухо звякали, то щиты — практически колокола — издавали долгий, легко различимый звон. В штабе по этому поводу долго гадали — может, в самом деле их лучше делать из дерева, а металлические пластины лишь набивать сверху? Но Ростик по опыту знал, такие щиты были бы тяжелее дюралевых, но более хрупкие. Да и изготавливать их было бы труднее. И сумел настоять на дюралевых щитах, вот только их приходилось иногда оборачивать.
Потом Ростик отобрал людей, самолично обойдя ползавода. Иных ребят вытаскивал из когтей взводных командиров, угрожая доложить самому Антону. После такой угрозы многие, поругавшись, все-таки уступали, знали, за кем останется последнее слово. Раньше Ростик стеснялся прибегать к этому приему, по себе знал, убери двух-трех толковых ребят — и взвод превратится в коммуну. Но в последнее время стал безжалостным.
Выбранным настрого запретил разговоры. Вот с этим было туго, желающих выступить было — пруд пруди, и у ребят неизбежно возникало желание посудачить. Он и сам когда-то не смог бы удержаться, но в последнее время стал молчуном. Примерно как и отец. Но об этом не ему судить. Как неудачно пошутила как-то мама, забредя на завод повидаться с сыном, — об этом будет судить уже его жена. Вот еще бы только знать, что она появится, что у него будет возможность этим заняться...
Передних часовых сняли стандартно — удар короткой битой или мечом по ногам сзади. Кем-то давным-давно было замечено, что при этом у насекомых, практически у всех, даже у трудноуязвимых богомолов, перехватывает дыхательные центры. И они не могут поднять тревогу, по крайней мере секунды три, просто катаются по земле без единого звука. В эти несколько секунд следовало поймать голову такого кузнеца, заломить назад и быстро перерезать шейные жилы.
На словах или во время учений это выглядело даже не очень сложным, шейные мускулы у насекомых были не самыми сильными. Но в темноте, когда положение противника трудноуловимо и к тому же опытные богомолы еще могут своими метровыми резаками достать человека даже и с парализованным дыханием, — это превращалось в задачу, достойную только очень решительных вояк. К счастью, на этот раз проблем не возникло.
После передового охранения они уже навалились на изготовителей баллист. Эти были даже не вооружены, если не считать кое-каких инструментов — деревянных молотков, киянок, клиньев, каких-то сложных веревочных пил, которыми некоторые пильщики пытались отмахиваться как хлыстами... И уже, в общем-то, можно было не соблюдать тишину. Так что их опрокинули быстро, хотя стрельбы еще не поднимали.
И все. Вылазка свои цели оправдала. Теперь оставалось поджечь баллисты, скомандовать отход, проследить за самыми азартными... Но Ростик пересчитал порубленных мастеровых и не поверил своим глазам — их было меньше четверти. Это значило, что самых умелых, самых толковых работников почему-то отправили поглубже. Может быть, в рабочие землянки? Значит, опять Рой что-то почувствовал...
Ростик выбежал из котлована, где насекомые изготавливали свои баллисты, и посмотрел в сторону землянок. Они были близко, метров двести, для одного хорошего рывка всего-то полминуты. Если учесть темноту, то полторы-две. Стоило ли об этом говорить?
Но это значило — углубиться в неприятельскую территорию, встретить новых богомолов, новых черных стрелков — задача была трудновыполнимой. Ростик оглянулся. Вся команда, человек сорок, ждала его решения. Что делать — поджечь баллисты и свалить или все-таки попытаться достать землянки?
Благоразумие подсказывало, что нужно делать то, что задумано. Что излишняя решительность обернется лишними трупами, что азартничать можно без конца... Теперь же Ростик попробовал представить свое будущее — будет ли он жив, если попытается атаковать землянки. Этот способ выбрать решение был ничуть не глупее, чем всякий другой... Получалось, что он будет жить, что опасности — по крайней мере для него — в этом рывке нет.
– Сержант, — приказал он шепотом ближайшему из командиров отделения, — закладывай со своими ребятами горючку под баллисты. И поджигай. Если не сможешь нас дождаться, отступай без команды. Остальные — за мной.
Решение было не самым скверным. Вот только требовало времени для исполнителя. Потому что еще месяц назад дали бы бензин в бутылках, которые достаточно просто разбить и запалить одним щелчком зажигалки.
Теперь для этих целей им выдавали брикеты — так называли комки черной, плотной пакли,
