проезжую дорогу; река была уже совсем близко. А потом показались и крыши домов, а чуть правее и причалы с привязанными к ним лодками.
И тогда я стал просить бога Удачи благословить эту девочку, не оставить ее, как когда-то он не оставил и меня. Неужели и он обманет мое доверие? — думал я. Только глупец действует так, словно ему все известно лучше, чем богу Удачи. Я, разумеется, часто делал глупости, но глупцом все же не был.
— Ладно, доберемся до города, а там посмотрим, — сказал я Меле после долгого молчания.
— У нас ведь хватит денег на лодку, да? Хватит?
Я кивнул.
В общем, когда мы, миновав яблоневые сады, вошли в город, то сразу направились к реке и стали высматривать лодку. Но ни одной лодки у причалов не оказалось, да и на пристани не было ни души. На выходившей к причалам улочке мы заметили маленькую гостиницу, и я заглянул в ее распахнутые двери. Из-за буфетной стойки тут же вынырнул какой-то карлик ростом не выше Меле. У него была огромная голова, но лицо очень красивое, хотя и хмурое.
— Тебе чего. Болотник? — спросил он почти сердито.
Я чуть тут же не бросился бежать. Но он продолжал ворчливым тоном задавать вопросы:
— Кто это там с тобой? Щенок? Нет, клянусь Сампой, мальчонка! Да и сам-то ты не больно взрослый. Оба вы еще дети малые, как я погляжу. Ну, так чего вы хотите? Молока?
— Да, — сказал я, и Меле прибавила:
— Да, пожалуйста!
Он тут же подал нам две кружки молока, мы уселись за маленький столик и стали пить. А он стоял за стойкой и посматривал на нас. От его взгляда мне стало как-то очень не по себе, но Меле, похоже, его присутствие ничуть не беспокоило; выпив молоко, она и сама без малейшего стеснения уставилась на карлика, а потом спросила:
— А черная кошка у вас есть?
— С чего бы это мне черную кошку держать? — удивился он.
— А так написано на картинке, что висит у вас над дверью.
— Ага! Нет. Это просто дом так называется. А Черная Кошка — это символ госпожи нашей Энну, да будет тебе известно. Ну и куда же вы направляетесь, ребятишки? Да еще и совсем одни.
— Вниз по реке, — сказал я.
— Так вы, наверное, на лодке приплыли. — Он выглянул в открытую дверь, проверяя, не стоит ли у причала наша лодка.
— Нет. Мы пешком пришли. Но дальше хотели бы, конечно, на лодке, если кто-нибудь захочет нас взять.
— Сейчас и лодок-то подходящих нет, — задумался хозяин гостиницы. — А барка Педри только завтра придет.
— И что, он потом вниз по реке отправится?
— До самой Салли, — кивнул он; похоже, в этих местах все именно так называли реку Сенсали.
Он налил Меле еще молока, а сам протопал к буфетной стойке и вернулся с двумя полными кружками сидра. Одну он поставил передо мной, а вторую приподнял в знак приветствия.
Я чокнулся с ним. Меле тоже подняла свою чашку с молоком и чокнулась с нами.
— Оставайтесь ночевать, если хотите, — предложил мне хозяин, и Меле тут же воззрилась на меня с радостной надеждой. Близился вечер, и я, постаравшись выкинуть из головы свои страхи, решил принять то, что предлагал нам бог Удачи. Я кивнул, и карлик спросил:
— У тебя заплатить-то есть чем?
Я вынул из кармана пару бронзовых монет.
— Это хорошо. Потому что если б не нашлось, я бы съел этого парнишку, ясно? — с самым серьезным видом сказал он и, страшно разинув рот, двинулся на Меле. Она ойкнула, спряталась за меня, но тут же рассмеялась — даже раньше, чем я сумел заставить себя улыбнуться в ответ на его шутку. Он тоже улыбнулся и отошел от нас, а Меле пропищала ему вслед:
— Как ты меня напугал!
По-моему, он был очень доволен, но я-то чувствовал, как испуганно бьется сердечко у моей маленькой спутницы.
— Убери свои деньги, — буркнул он мне. — Будешь уходить, тогда и договоримся.
Он отвел нас в маленькую комнатку наверху, в передней части дома; ее низкие окна выходили на реку. Там было вполне чисто, но почему-то стояло очень много кроватей, штук пять, по крайней мере, плотно придвинутых друг к другу. Положив вещи,
