места, и не хочу причинять неприятности. Мы пойдем по радиолучу, а это довольно долго, потому что мы пойдем по спирали через атмосферу.
Пилорат выглядел довольным.
– Но это же великолепно, Голан. Мы пойдем достаточно медленно, чтобы следить за планетой? – он поднял переносной видеоэкран с изображением слабо увеличенной карты планеты.
– Как положено. Мы пойдем ниже слоя облаков со скоростью несколько километров в секунду. Это не бог весть какое наблюдение, но планетографию вы определите.
– Отлично! Великолепно!
Тревиз сказал задумчиво:
– Я вот думаю, если мы пробудем на Сейшел-планете достаточно долго, нужно ли переводить корабельные часы на местное время?
– Я полагаю, это зависит от того, что мы собираемся делать. Как вы думаете, Голан, что мы будем делать?
– Наша задача – найти Гею, но я не знаю, сколько времени это займет.
– Мы можем перевести наши наручные часы, – предложил Пилорат, – а корабельные оставить как есть.
– Годится! – сказал Тревиз, разглядывая планету. – Больше ждать нечего. Сейчас я настрою компьютер на предписанный нам луч, и пусть он пользуется гравитационными двигателями для имитации обычного полета.
Янов, смотрите, что мы можем обнаружить.
Он задумчиво изучал планету, пока корабль спускался по гладко выправленной гравитационной кривой.
Тревиз никогда не бывал в Союзе Сейшел, но знал, что за последнее столетие Союз был стойко недружелюбен по отношению к Основанию. Тревиз был удивлен – и слегка испуган – тем, что они так быстро прошли таможню.
Что-то тут было не так.
Таможенника звали Джогорот Собхаддарта, и он половину своей жизни провел, работая на станции.
Он не обижался на жизнь, потому что она давала ему возможность один месяц из трех посвящать книгам, музыке и быть подальше от жены и подрастающего сына.
Конечно, в последние два года главой таможни был Спящий, и это раздражало. Ему был неприятен человек, объясняющий свои необычные действия только тем, что получил указания на них во время сна.
Сам Собхаддарта решил, что ничему такому не верит, хотя из осторожности не говорил этого вслух, поскольку большинство народа на Сейшел не слишком одобряло антипсихические настроения. Прослыть материалистом значило рисковать будущей пенсией.
Он расправил пучки волос на подбородке – один вправо, другой влево, громко откашлялся и спросил с неуместной
