пугливое – я хочу сказать, не испуганное а плохо надеющееся.
– С дурными предчувствиями, – пробормотал Джиндибел.
– Вы выглядите… озабоченным. Это слово годится?
– Смотря по обстоятельствам. Что ты имеешь в виду под озабоченностью, Нови?
– Я хочу сказать, что вы выглядите, словно говорите себе: «Что еще я буду делать в этой большой беде?»
Джиндибел опешил.
– Это и есть «озабоченность», и ты увидела это по моему лицу, Нови?
Вернувшись в Место Ученых, я буду исключительно осторожен, чтобы никто ничего не видел по моему лицу, но я думал, что находясь в космосе один – не считая тебя – я могу расслабиться и сидеть, так сказать, в одних трусах…
Прости, это смутило тебя. Я только хотел сказать, что, если ты так восприимчива, мне следует вести себя более осторожно. Каждый раз я заново постигаю урок, что даже нементалисты могут быть проницательны.
Нови выглядела озадаченной.
– Я не поняла, Мастер.
– Я говорю это самому себе, Нови. Не беспокойся. Видишь, это тоже подходящее слово.
– Но опасность там есть?
– Там проблема, Нови. Я не знаю, что обнаружу, когда доберусь до Сейшел – места, куда мы направляемся. Может быть, я окажусь в большом затруднении.
– Разве это не означает опасность?
– Нет, потому что я смогу управлять ими.
– Как вы можете это говорить?
– Потому что я ученый. И я самый лучший из ученых. В Галактике нет никого, кем я не смог бы управлять.
– Мастер, – что-то похожее на отчаяние исказило лицо Нови, – я не хочу делать нападение… я имею в виду – нанести оскорбление и рассердить вас. Я видела вас с этим неуклюжим Референтом, и вы тогда были в опасности, а он всего лишь фермер-хэмиш. А теперь я не знаю, что ждет вас – и вы тоже не знаете.
– Ты напугана, Нови? – Джиндибел почувствовал досаду.
– Не за себя, Мастер. Я боюсь… я напугана за вас.
– Ты могла сказать и «боюсь». На Галактическом это тоже правильно. – Он на минуту задумался, потом поднял глаза, увидел довольно крупные руки Нови и сказал:
