Он мог бы вмешаться в несколько мозгов. Но это было недопустимо, его карьера была бы погублена. Но его жизнь – его собственная жизнь висела сейчас на волоске.
Как же все это произошло?
Собрание Совета было неполным.
Если Спикер опаздывал, ждать было непринято. Сегодня, думал Шандисс, Совет во всяком случае не настроен ждать. Стор Джиндибел был самым младшим и недостаточно осознавал этот факт. Он действовал так, словно юность сама по себе была добродетелью, и пренебрегал возрастом тех, кто знал больше.
Джиндибел не был популярен среди других Спикеров. Строго говоря, он не пользовался любовью даже у самого Шандисса. Но популярность была здесь ни при чем.
Делора Даларме нарушила задумчивость Шандисса. Она смотрела на него большими голубыми глазами, ее круглое лицо с привычным невинным и дружелюбным выражением маскировало – от всех, кроме членов Второго Основании ее ранга – острый ум и дьявольскую сосредоточенность. Она спросила с улыбкой:
– Первый Спикер, долго мы будем ждать?
Официально собрание еще не началось, поэтому она могла начать разговор, хотя другие ждали, чтобы Первый Спикер заговорил первым, в соответствии с его званием.
Шандисс посмотрел на нее обезоруживающе.
– Обычно мы не ждем, Спикер Деларме, но поскольку Совет собрался послушать именно Спикера Джиндибела, можно не столь строго следовать правилам.
– Где же он, Первый Спикер?
– Этого я, Спикер Деларме, не знаю.
Деларме оглядела всех. Здесь присутствовал Первый Спикер и, видимо, одиннадцать других. Всего должно было быть двенадцать. В течении пяти столетий Второе Основание расширяло свою мощь и свои обязанности, но все попытки расширить Совет за пределы двенадцати провалились.
Спикеров было двенадцать после смерти Селдона, когда второй Первый Спикер (Селдон всегда считался первым в списке) установил это, и теперь все еще оставалось двенадцать.
Почему двенадцать? Это число легко делилось на две группы. Число было достаточно мало для совещания в целом и достаточно велико, чтобы работать в подгруппах. Большее число было бы слишком громоздким, меньшее – слишком негибким.
Таковы были объяснения. В сущности, никто не знал, почему было выбрано именно это число или почему его нельзя было изменить. Второе Основание могло считать себя рабом традиций.
Все это промелькнуло в голове Деларме, когда она переходила взглядом от лица к лицу, от мозга к мозгу, а затем ядовито посмотрела на пустое сиденье – младшего.
Она была удовлетворена тем, что ни у кого не было симпатий к Джиндибелу. Молодой человек – она всегда это чувствовала –
