знаете, что для импичмента требуется восемь голосов, включая Первого Спикера, или десять – без него.
– Но я не присутствовал.
– Вы и не могли присутствовать.
– Я мог бы защищаться.
– Не на этой стадии. Прецедентов было мало, но они ясны. Ваша защита будет на суде, который состоится, естественно, как можно скорее.
Джиндибел опустил голову и задумался. Затем он сказал:
– Это не очень огорчает меня, Первый Спикер. Я думаю, ваш первоначальный инстинкт был верным. Дело Тревиза превыше всего. Я не могу просить об отсрочке суда на основании этого?
Первый Спикер поднял руку.
– Я не осуждаю вас за то, что вы не поняли ситуацию, Спикер. Импичмент – явление столь редкое, что я сам был вынужден просмотреть законные процедуры. Ничто не предшествует суду. Мы вынуждены идти прямо в суд, отложив все остальные дела.
Джиндибел уперся кулаками в стол и наклонился к Первому Спикеру.
– Вы это всерьез?
– Таков закон.
– Закон не может быть поставлен на пути явной, существующей опасности.
– Для Совета, Спикер Джиндибел, явная и существующая опасность – вы! Нет, послушайте меня. Закон, обосновывающий это, опирается на убеждение, что нет ничего более важного, чем возможность коррупции или злоупотребления властью со стороны Спикера.
– Но я не виновен ни в том, ни в другом, Первый Спикер, и вы это знаете. Это дело – личная месть со стороны Спикера Деларме. Если и есть злоупотребления властью, то только с ее стороны. Мое преступление в том, что я никогда не искал популярности – это я признаю – И мало обращал внимания на дураков, которые достаточно стары, чтобы выжить из ума, но достаточно молоды, чтобы иметь власть.
– Вроде меня, Спикер?
Джиндибел вздохнул.
– Ну вот, опять я сказал не то. Я не имел в виду вас, Первый Спикер. Ладно, пусть будет немедленно. Хоть завтра. Даже лучше – сегодня вечером. Освободимся от него и перейдем к делу Тревиза. Мы не имеем права ждать.
– Спикер Джиндибел, мне кажется, что вы не до конца поняли ситуацию.
Перед нами обвинение, а нас только двое. Убедить никого не удастся. В любом случае вы будите осуждены! И тогда вы уже не
