– Наиболее простым, с точки зрения Сумрака, конечно. Двуединый уничтожает Иных. Всех или подавляющее большинство – полагаю, ему нет нужды вытаскивать каждого вампира из гроба или каждого оборотня из норы. В нормальной жизни мы, Иные, поддерживаем баланс Силы, утилизируем ее излишки. Это не дает людям возможности пользоваться магией, но зато и избавляет их от чересчур опасных игрушек.
– Если мы гибнем, люди убивают сами себя, – задумчиво сказал Гесер.
– Да. Остатки цивилизации упрощаются, баланс добра и зла при этом, как ни странно, восстанавливается.
– Что ж тут странного? – радостно воскликнул Завулон. – Треснуть соседа дубиной по голове, заставить его трудиться на твоем поле, а его жену – греть твою постель, это не зло. Это нормальное природное поведение. Целесообразность. Животные тоже вне добра и зла, когда волк загрызает зайчонка – он к нему неприязни не испытывает. Зло – это убедить соседа, что тот должен работать на твоем поле, отдать тебе свою жену и при этом восхвалять тебя.
– Спасибо, мы и так поняли, – сказал ему Гесер ледяным тоном.
– Двуединый был первым порождением Сумрака, первым исполнителем его воли, – продолжала Арина. – Он заключил самый первый, самый давний завет Сумрака и Иных. Мы, Иные, поддерживаем равновесие добра и зла. Обеспечиваем Сумраку спокойное и комфортное существование. Но если зло пересиливает – Двуединый приходит и заставляет платить по счетам. И сейчас это время подошло.
– А если пересиливает добро? – тихо спросила Надя.
– К сожалению, девочка, такого не случалось, – ответила Арина. Как мне показалось – с состраданием ответила. – Во всяком случае, в глобальном масштабе такого не было. Хотя мы, конечно, пытались. Во все времена. Придумывали религии, моральные нормы, новые формы общественного договора…
– Коммунизм все-таки был глупой идеей, – сказал Завулон нарочито тихо. Видимо, чтобы не затевать ненужный спор.
– Уверена, что время пришло? – спросил Гесер Арину, игнорируя Завулона. – Хотя что я спрашиваю… он бы иначе не явился… Почему ты про это знаешь? Почему не знаем мы? Почему пусты архивы Инквизиции, кто вычистил само упоминание о Шестом Дозоре и Двуедином?
– Ты действительно не понимаешь, Гесер? – спросила Арина. – Правда-правда?
Ольга резким движением загасила сигарету, встала.
– Мы сами это все вычистили. Верно, ведьма?
– Конечно, – сказала Арина. – Это была тайна, разумеется, но был Дозор Шести, который ее хранил, были документы в архивах. И Высшие знали. Вы с Завулоном в том числе.
– Я понял это путем логических рассуждений! – неожиданно встрял Завулон. – Если существует информация, которую я обязан знать, но я ее не знаю, то возможно лишь одно – я сам заставил себя все забыть. На меня не могли повлиять извне! Отбрасываем невозможное, и невероятное становится правдой.
– Спасибо, мы ценим твое мнение, – сказал Гесер. – Когда это произошло? Кто участвовал?
– Шестой Дозор в полном составе. И все Высшие Иные посвящены в тему.
– Зачем? – спросил Гесер.
– Это был тысяча девятьсот четырнадцатый год, – просто сказала Арина. – Сто лет назад. Вы начали эксперимент – с мировой войной, с революцией в России. Как известно, экспериментатор влияет на результат эксперимента, если знает о его сути. Вы хотели повернуть человечество к добру и боялись, что знание о Двуедином помешает вам делать то… то, что требуется.
– Мы? – возмутился Гесер. – Кто это – мы? Я? Завулон?
– Ты и Завулон в том числе. Вообще-то участвовали все Великие, но вы с Завулоном настояли на том, что полем эксперимента будет Россия. В последний момент, между прочим! Франция лидировала, Германия и Британия наступали на пятки. Только Соединенные государства Северной Америки отвалились сразу – их прошлый эксперимент, с войной за независимость, был сочтен неудачным. Но вы настояли на России как объекте эксперимента.
– Патриотизм, значит, проявили… – крякнул Гесер.
– Ну, как сказать… – с иронией произнесла Арина. – Вообще-то ты сказал: «Страна дикая, ее не так жалко».
Завулон захохотал. Громко хлопнул ладонями по столу.
– Это прекрасно, Гесер! Это чудесно! Это так… так по-светлому!
– А ты… – начала Арина.
– Стоп! Я не желаю знать! – воскликнул Завулон. – Это к делу не относится, и я не желаю ничего знать.
– Как скажешь, – миролюбиво согласилась Арина. – Мы все вычистили. Все данные из архивов. Все записи в летописях.
