всеми святыми, что ты к нему не приходила. Кто же из вас троих обманщик?
Полина пожала плечами. Она уже не сердилась на воспитателя за его слежку. Сергей Юрьевич оказался прав в оценках её друзей. А мнение Вадима ей теперь стало безразлично.
— Наверно, это я обманщица. Я ведь собиралась его приглашать. А потом передумала и не дошла до его вечеринки.
— Передумала? Так ты не пойдёшь к нему сегодня на танцы? — Сергей озадаченно погладил подбородок, словно просчитывая, не кроется ли в словах его воспитанницы какой-нибудь обман или подвох? — А я уж, было, испугался, что Вадим тебе нравится. Переживал, вдруг удерёшь к нему?
Полина заулыбалась, пряча за обычной самоуверенностью свои недавние волнения и разочарования:
— Вообще-то, если честно признаться, я хотела удрать. Просто из вредности. Не люблю, когда ограничивают мою свободу.
— Вот как? Что ж, спасибо за искренность, Поля. А я, если говорить откровенно, только что из вредности разогнал его вечеринку.
Девушка засмеялась. «Так им и надо. Достойное отмщение».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
В борьбе за любовь
Штатный шофёр рекламного агентства благополучно довёз своё руководство до города и остановился у подъезда центрального офиса. Валерий хмуро посмотрел за окно. Всю дорогу он отчитывал Марию за поспешность действий, бубнил о людской неразборчивости и потакании эмоциям. Разве можно было ожидать от разумной женщины такого неразумного поступка: пригласить мужчину на роль воспитателя своих детей?! Мужчину!!! И разве не очевидно, что его кандидатуру обязательно надо отклонить?! Но у Марии на этот счёт было иное мнение: ведь её семья довольна, а это главное. Так спор зашёл в тупик. Валерий почувствовал в Сергее определённую конкуренцию, и вряд ли это чувство было безосновательным. Тот восторг, с которым отзывалась о нём Анна Борисовна, те радостные оценки детей, тот взгляд, полный счастья и благодарности, который подарила ему Мария, резали Валерия ножом по сердцу. Да, взгляд, пожалуй, задел его сильнее всего.
«Мне она так не улыбается, хотя я из кожи вон лезу, чтобы быть ей полезным и приятным, — поддел он себя, мучительно придумывая, как купить любовь этой неприступной женщины. — Что ж, если для Марии её семья значит больше, чем что бы то ни было, я буду воздействовать на неё именно через семью… А этот ушлый воспитатель быстро смекнул, кто в доме главный. Напел что-то детям, раскланялся Анне Борисовне — вот в любимчиках и ходит. А я так же умею. Задарю их подарками. И потом, тут такой повод замечательный — день рождения. Да, они не смогут устоять…».
— Ну, и что мы здесь встали? — недовольно спросил Валерий у шофёра, наблюдая за окнами родной офис. — Разве я не сказал тебе отвезти нас с Марией Анатольевной к торговому центру?
Шофёр испуганно взглянул на начальника, не будучи уверенным: шутка это или нет, удивлённо посмотрел на Марию. Уловив на лице женщины не меньшее изумление, чем у него самого, он немного успокоился и пояснил:
— Нет. Я не слышал Вашего пожелания.
— Значит, я забыл его сформулировать, — без лишних извинений за резкий тон ответил Валерий. — Заводи мотор и поехали. Нам с Марией Анатольевной надо сделать много покупок к субботе.
