— Не можешь ли ты рассказать мне о Монео? — спросила Хви.
Рыбословша быстро оглянулась через плечо, в ее бледно-голубых глазах было странное выражение — то ли встревоженность, то ли какая-то странная форма благоговения.
— Что-то не так? — спросила Хви.
Рыбословша опять устремила взгляд вперед, на уходящую вниз спираль спуска.
— Владыка сказал, что ты спросишь о Монео, — сказала она.
— Тогда расскажи мне о нем.
— Что тебе рассказать? Он — ближайшее доверенное лицо Владыки.
— Даже ближе, чем Данкан Айдахо?
— О, да, ведь Монео — Атридес.
— Монео меня вчера навестил, — сказала Хви. — Он сказал, мне следует кое-что знать о Боге-Императоре. Монео сказал — Бог-Император способен на все, абсолютно на все, если он сочтет, что это может стать поучительным.
— Многие в это верят, — заметила Рыбословша.
— А ты в это не веришь?
Как раз когда Хви задала этот вопрос, спуск совершил последний поворот и вывел их в крохотную переднюю комнатку с аркой входа в следующее помещение всего лишь в нескольких шагах от них.
— Владыка Лито немедленно тебя примет, — сказала Рыбословша и отправилась в обратный путь, не ответив на вопрос о том, во что верит она сама.
Хви прошла в арку входа и оказалась в помещении с низким потолком. Оно было намного меньше палаты аудиенций. Воздух жесткий и сухой. Бледно- желтый свет сочился из скрытых источников в верхних углах. Она дождалась, пока глаза ее приспособятся к полутьме. Заметила ковры и мягкие подушки, разбросанные вокруг какого-то возвышения и смятенно отпрянула, когда оно зашевелилось. Мгновение спустя она разобралась, что это Владыка Лито на своей тележке, опущенной в углубление пола. Она немедленно поняла, почему у комнатки именно такой вид. В ней Лито представлялся менее впечатляющим своим человеческим гостям, меньше подавлял их своим физическим величием. Ничего, однако, нельзя было сделать с длинной и неустранимой громадой его тела, кроме того, чтобы спрятать в тенях, направив почти весь свет на лицо и руки.
— Заходи и садись, — проговорил Лито. Голос его был тих и приятно располагал к беседе.
Хви подошла к красной подушке всего лишь в нескольких метрах от лица Лито и села на нее. Лито с явным удовольствием наблюдал за ее движениями. На ней было темно-золотое одеяние, а волосы ее были заплетены в собранные назад косы, что придавало ее лицу свежий и невинный вид.
— Я отправила Твое послание на Икс, — сказала она. — И сообщила им, что Ты желаешь знать мой возраст.
— Может быть, они ответят, — проговорил он. — Может быть даже, их ответ будет правдив.
— Я сама хотела бы знать, где родилась и все обстоятельства моего рождения, — сказала она. — Но я не знаю, почему это интересует Тебя.
— Меня интересует все, касающееся тебя.
— Им не понравится, что Ты сделал меня постоянным послом.
— Твои владыки представляют собой занятную смесь педантичности и расхлябанности, — сказал он. — Я никогда не бываю в восторге от дураков.
— Ты считаешь меня дурочкой, Владыка?
— Молки дураком не был, и ты тоже не дурочка, моя дорогая.
— Я уже годы не получала весточки от моего дяди. Порой я гадаю, жив ли он еще.
— Может быть, мы и это заодно выясним. Молки когда-нибудь обсуждал с тобой мою практику таквейя?
Она секунду подумала, затем спросила:
— Это то, что среди древних Свободных называлось
— Да, это практика сокрытия своей личности, когда правда о ней может быть вредна.
— Теперь я припоминаю. Он рассказывал мне, что Ты пишешь исторические труды под псевдонимами, некоторые из них очень знамениты.
— Как раз по этому случаю мы с ним и обсуждали
— Почему Ты заговорил об этом, Владыка?
— Чтобы избежать других тем. Знаешь, что книги Ноа Аркрайта написаны мной?
Она не удержалась от смешка.
— До чего же смешно, Владыка. Мне было предписано прочесть о его
— И эту биографию написал я. Какие секреты тебе поручили из меня выудить?
Она и глазом не моргнула при этой стратегической смене темы.
— Их интересуют внутренние механизмы работы религии Владыки Лито.
— До сих пор интересуют?
— Они желают знать, как Ты отобрал религиозную власть у Бене Джессерит.
— Несомненно, надеясь повторить сделанное мной?
— Уверена, именно это и есть у них на уме, Владыка.
— Хви, как представитель икшианцев ты ужасна.
— Я Твоя служанка, Владыка.
— А тебе самой ничего не любопытно?
— Боюсь, мое любопытство может Тебя потревожить, — сказала она.
Он мгновение пристально глядел на нее, затем сказал:
— Понимаю. Да, ты права. Нам пока что следует избегать более личных тем. Не хочешь ли поговорить со мной об Ордене?
— Да, это было бы славно. Ты знаешь, что я встретила одну из делегаток Бене Джессерит?
— Это, надо полагать, Антеак.
— Мне она показалась пугающей, — сказала она.
— Тебе нечего бояться Антеак. Она пришла в твое посольство по моему приказу. Ты знаешь, что вы были захвачены Лицевыми Танцорами?
У Хви перехватило дыхание, а затем она застыла неподвижно, грудь ее заполнило холодом.
— Отви Як?
— Ты подозревала?
— Все дело в том, что мне он просто не понравился, а мне говорили…
— она пожала плечами, когда ее внезапно осенило. — Так что с ним случилось?
— С истинным Отви Яком? Он мертв. Это обычный метод Лицевых Танцоров в таких делах. Мои Рыбословши получили приказание не оставлять живым ни одного Лицевого Танцора в твоем посольстве.
Хви промолчала, но по щекам ее заструились слезы. «Это объясняет пустоту улиц и загадочное „да“ Антеак. Это объясняет многое».
— Я обеспечу тебе помощь Рыбословш, пока ты не сможешь заново наладить работу посольства, — сказал Лито. — Мои Рыбословши будут хорошо тебя охранять.
Хви стряхнула слезы с лица. Реакция икшианских судей против Тлейлакса будет сокрушительна. Поверит ли Икс ее докладу? Все до единого в посольстве заменены Лицевыми Танцорами! Не верится!
— Все до единого? — спросила она.
— Лицевым Танцорам не было никакого смысла оставлять кого-нибудь живым. Ты была бы следующей.
Она содрогнулась.
— Они замешкались, — продолжал он, — потому что понимали необходимость скопировать тебя с абсолютной точностью, чтобы обмануть мои чувства. Они не уверены насчет моих способностей.
— Значит, Антеак…
— У меня и Ордена есть общая способность определять Лицевых Танцоров. И Антеак… что ж, она очень хороша в том, что делает.
— Никто не доверяет Тлейлаксу, — сказала она. — Почему их не стерли из космоса давным-давно?
— От специалистов бывает своя польза, несмотря на их ограниченность. Ты удивляешь меня, Хви. Я не подозревал, что ты можешь быть так кровожадна.
— Тлейлаксанцы… они слишком жестоки, чтобы быть людьми. Они не люди!
— Уверяю тебя, люди могут быть очень жестоки. Я сам иногда был жесток.
— Я знаю, Владыка.
— Если меня на это провоцировали. Но единственные люди, о полном уничтожении которых я всерьез подумывал — это Бене Джессерит.
Ее потрясение было слишком велико, чтобы выразить его словами.
— Они слишком близки к тому, чем им следует быть и все же слишком далеки от этого, — пояснил он.
Она обрела голос.
— Но Устная История гласит…
— Религия Преподобных Матерей, да. Однажды они изобрели особую религию для особых общественных структур. Они называют это —
— Это черство.
— Разумеется. И результат соответствующий. Даже после всех великих попыток установить единобожие, оставались бесчисленные боги, божки и, якобы, пророки, разбросанные по всей Империи.
— Ты изменил это, Владыка.
— До какой-то степени, но боги не умирают легко, Хви. Мой монотеизм доминирует, но первоначальный пантеон остается, он ушел в подполье под
