- Хорошо. Я оставлю твои волосы в покое. Но ты все говоришь, что я должна доверять тебе. Когда ты сам, хотя бы немного начнешь доверять мне?
- Я немного доверяю тебе. Но только не в отношении моих волос. Однако я рад, что ты упомянула о доверии.
Он достал черный шарф.
- Ты хочешь завязать мне глаза? - догадалась она.
- Tres bien, ma cherie.
Кингсли никогда не завязывал ей глаза. И это предложение заставило ее занервничать; его улыбка подтверждала тот факт, что ему это нравится.
Кинг надел ей повязку на глаза, и комната тут же погрузилась в темноту. Девушка вздрогнула, когда Кингсли схватил ее за лодыжки, широко раскрывая ноги и привязывая их по обеим сторонам кресла. Она слышала, как он пододвинул пуф, и понимала, что теперь мужчина сидит перед ее распростертым обнаженным телом. Месяц назад это бы ужаснуло ее, сейчас же она была лишь немного напугана, Кингсли научил ее быть бесстыдной. Она наслаждалась этим ощущением. И ведь с тех пор, как встретила Кингсли, она даже не напивалась. Он был тем пороком, который так был ей нужен.
- Давай сыграем в угадайку, Чарли. Если назовешь все пять предметов правильно, можешь сделать со мной все, что захочешь, когда игра закончится.
- Все, что захочу?
- Все, что не запрещено законом. Ну, или хотя бы чтобы нас не поймали с поличным.
- А что я буду угадывать?
- Ты должна угадать, что за предмет я вставляю в тебя.
Все ее победоносные мысли, уже раскланивающиеся и принимающие восторженные поздравления, лопнули как мыльный пузырь.
- Ты собираешься что-то в меня засовывать, и я должна буду это угадать?
- Мне кажется, я так и сказал. Готова?
- Нет, - отозвалась она, но не произнесла стоп-слово.
Она быстро научилась с Кингом, что слово «нет» не означало для него ровным счетом ничего. И пока Шарлотта не произнесет «дракон», то по-прежнему была в игре.
Девушка почувствовала, как Кингсли раскрыл ее, а потом что-то относительно плоское толкнулось внутрь. Предмет сужался книзу и у него была круглая головка. Девушка пыталась представить себе, что бы это могло быть. Что-то щекотало ее наружные половые губы. Что-то мягкое, как длинный ворс.
- Иисусе, Кингсли. Это же моя лучшая расческа. Ты хоть знаешь, как дорого она стоит?
- Очень хорошо, ma cherie, - произнес он и вытащил из нее расческу.
- Такую хорошую расческу, безусловно, можно помыть. Это один из пяти. Следующий.
Следующий предмет был холодным и гладким и расширялся книзу. Девушка вспомнила ужин с Кингсли прошлой ночью, вечеринку с его несколькими безумно богатыми и извращенными друзьями. Он разрешил ей выпить лишь один бокал вина, и когда поймал ее взгляд, подглядывающий за ним, подмигнул и вылил остаток вина в свой бокал, поднимая за нее тост.
- Это бутылка вина.
- А у тебя сообразительная киска, Чарли.
Он вытащил бутылку из ее лона. Девушка снова напряглась, когда почувствовала его пальцы. Что бы это ни было, оно было металлическим и тяжелым. И большим. Плоское дно и рифленые стороны.
- Можно подсказку? - спросила Шарлотта.
- Ответ на вопрос просто ослепительный.
Она рассмеялась.
- Это фонарик?
- Bien, ma cherie. Три из пяти.
Он осторожно вытащил из нее фонарик.
- Следующий – я совершенно уверен уже был внутри тебя.
- Наверное, нет. Я никогда не играла в такие игры.
- Ты уверена?
Кингсли снова раскрыл ее пальцами, и она почувствовала холодный гладкий металл. Но на сей раз предмет был другим. Он состоял из двух частей. Она услышала какой-то скрип поворота и почувствовала, как влагалище открывается шире. Девушка сделала глубокий вдох.
- У тебя есть собственное гинекологическое зеркальце?
- Конечно. Я люблю играть в доктора. Особенно с такой красивой и терпеливой пациенткой.
Она ждала, что он закроет прибор и вытащит, но Кингсли оставил зеркальце внутри. Раздался новый звук.
- И теперь мы добавим фонарик.
Сердце Шарлотты бешено колотилось, теперь она замерла от ужаса, зная, что мужчина смотрит глубоко внутрь нее. Рука Кингсли скользнула вверх по ее животу и остановилась на груди. Он ущипнул ее за сосок, и тело немедленно ответило дрожью. Кингсли рассмеялся. Шарлотта знала, что он прекрасно видит, как сокращаются ее внутренние мышцы.
- Это четыре из пяти. Остался еще один, и ты выиграешь. Я начинаю нервничать.
- Но это же я тут голая, распростертая перед тобой и подвергающаяся насилию, - напомнила Шарлотта.
- Да, и поэтому я уже ожидаю ужасной мести в ответ на нашу игру. Однако сам он совершенно не казался обеспокоенным предстоящими перспективами. Кингсли закрыл зеркальце и осторожно вытащил его.
- Остался последний. Если не угадаешь, я буду очень разочарован в тебе, Чарли.
- Делай что хочешь, я тебя не боюсь.
- Пожалуй, я продолжу.
Девушка вздрогнула, чувствуя, как что-то мягкое и влажное касается внутренней поверхности бедер. О, да, она знала, что это было.
- Твой язык, - сказала она, зная, что права.
Его язык толкался в нее снова и снова, француз целовал ее с той же страстью и ловкостью, с какой делал это всегда. Казалось, он будет наслаждаться этим вечно. Затем Кингсли добавил два пальца, погружая их вместе с языком, и доводя девушку до сильного оргазма. Мышцы внутри пульсировали и сокращались. Спина Шарлотты выгнулась, и она подалась бедрами вперед, насаживаясь на пальцы Кингсли. Оргазм, казалось, был бесконечным. Когда наслаждение стало отступать, Шарлотта осела в кресле, чувствуя усталость и удовлетворение. Рукой Кингсли придерживал ее за затылок, снимая повязку. Девушка моргнула от ослепляющего света. Отвязав ее ноги от подлокотников кресла, Кинг посмотрел на нее с опасной улыбкой на губах.
- Моя очередь, - произнес он.
Подавшись вперед и опустившись на колени перед пуфом, Шарлотта расстегнула штаны Кингсли и взяла его член в рот. Для такого шикарного альфа-самца, он не так часто требовал оральных ласк. Как-то он сказал, что если она уже на коленях, то он лучше трахнет ее раком, тем самым позволяя им обоим хорошо провести время. Чарли не могла спорить с такой логикой. Кинг откинулся назад и направил свои бедра к ней. Девушка медлила, расстегивая его рубашку. Пробегая пальцами по напряженной мускулистой груди, она поцеловала его плоский живот, прежде чем снова взять его плоть в рот. Кингсли всегда был таким доминирующим, держащим все под контролем, что нынешняя ситуация приносила Шарлотте громадное удовлетворение - он задыхался и дрожал от наслаждения, которое дарила ему она.
Протянув руку, Кинг пропустил ее волосы между пальцами. Он нежно гладил ее лицо и шею, и это всегда поражало ее, насколько развратным он мог быть в один момент, и мягким и заботливым - в другой.
Шарлотта глубоко взяла его в рот и сосала изо всех сил, дразня и лаская своим языком. Она облизывала его, делала все, что было в ее силах, заставляя мужчину беспомощно стонать, так же, как обычно стонала она. Наконец, Кингсли, тяжело вздохнув, кончил. Проглотив сперму с большим удовольствием, чем она когда-либо могла признать, Шарлотта отклонилась назад, чтобы посмотреть на него. Рубашка была распахнута, со следами от пуль, изрешетившими его грудную клетку, он, несомненно, был самым соблазнительным мужчиной, которого она когда-либо встречала.
Кингсли застегнул штаны и поднялся на ноги. Взяв Шарлотту за руку, он подтянул ее к себе и впился в губы девушки долгим требовательным поцелуем; она до сих пор ощущала вкус соли его семени на языке.
- Ты выиграла игру, Чарли? И что же со мной будет?
- Ты сказал, что я могу сделать все, что захочу?
- О, да. Можешь нарядить меня в платье и сфотографировать. Заставить меня пройтись по улице голым. Или выбрить мои яички опасной бритвой. Тебе нужно время, чтобы подумать?
- О, нет. Я уже знаю, что хочу сделать.
Шарлотта обняла Кингсли за плечи и провела руками по копне его длинных непослушных волос.
- Чарли, нет.
Голос Кингсли был твердым, словно железо.
